— Понятно. Насколько надежна система противодиверсионной защиты объекта?
— Недавно ее проверял спецназ ГРУ. Дальше первого рубежа не прошел. Что касается нашей группы быстрого реагирования, то…
— Достаточно, Вадим Сергеевич, — остановил его Писаренко и спросил: — Я могу ознакомиться с документацией по системе охраны объекта, легенде его прикрытия и мероприятиями по закрытию информации?
— Не вопрос, сейчас дам команду.
— Тогда еще одна просьба — предоставьте нам место для работы.
Полковник встал из кресла и, похлопав по спинке, пригласил:
— Можете занимать и работать.
— Спасибо, не буду вас подсиживать, — с улыбкой произнес Писаренко.
— Ха-ха, — хохотнул полковник и в тон ему заметил: — Не подсидишь. С него скорее слетишь, чем взлетишь выше.
— Тогда уступлю Павлу Николаевичу. Пусть рискует, он у нас перспективный сотрудник, — отказался Писаренко.
Ковалев смутился.
— Перспективы Павла Николаевича — это наши негативы, — сохранял шутливо-ироничный тон полковник и, подмигнув Ковалеву, заявил: — На то он и опер, чтобы наш брат командир не дремал.
— Дремать никто не имеет права. Враг не дремлет, — подчеркнул Писаренко.
— Все так! — согласился полковник и предложил: — Зал заседаний вас устроит?
— Вполне. И еще, нам бы категорированный компьютер.
— Обеспечим, — заверил полковник и, проводив Писаренко с Ковалевым в соседнее помещение, отправился дать необходимые распоряжения.
Не прошло и десяти минут, как они уже занимались изучением документации. Она находилась в идеальном состоянии. Каких-либо изъянов в системе охраны объекта Х Писаренко не обнаружил. Позже, в главном зале, где круглосуточно несли дежурство боевые расчеты, он на практике убедился в высокой ее эффективности. На огромном, во всю стену, экране наглядно отражалась работа систем защиты объекта от внешних угроз.
С двойственным чувством Писаренко покидал объект Х. С одной стороны, система мер командования по его защите выглядела надежной и эффективной. А с другой — отсутствие в отделе контрразведки материалов, говоривших о возможном присутствии на объекте или в его окружении агента грузинских спецслужб, будило в Писаренко тревогу. Профессиональный опыт и интуиция подсказывали ему: агент должен быть.
«Где же ты затаился? Под какой крышей легализовался?» — терзался Писаренко.
Его усталый взгляд скользил по темной ленте шоссе, стремительно исчезавшей под колесами машины, горам и не замечал окружающих красот. Длинные, зубастые тени стелились по дороге. Багровый диск солнца на мгновение завис над вершиной Владыкиной горы, а затем медленно покатился вниз. Трепетный луч обагрил щербатые ребра скал и погас. Порыв ветра устало прошуршал прошлогодними листьями, и вечерние сумерки опустились на дорогу.