− Да, − усмехнулся он. — Я знаю, как Катя может достать.
− Дядя Джон… ты же никому из команды «Райбелл» не говорил, кем был мой отец?
− Нет. Ты просила не говорить, вот я и молчал. Я понимаю, почему ты хочешь держать это в секрете, но, честно говоря, не думаю, что это такая уж необходимость.
Но для меня она именно таковой и является. Моего отца прозвали одним из величайших пилотов всех времен. Он был кем-то вроде Мессии в Формуле-1. Люди, связывавшие себя с этой индустрией, почитали его — и до сих пор чтят — особенно здесь, в Англии. И я не хочу, чтобы кто-то мог подумать, что двадцатичетырехлетняя женщина-механик получила свою работу только за счет имени своего отца. Уж лучше пускай думают, что меня наняли за мой внешний вид, чем так. Так что, пока я здесь, я собираюсь использовать девичью фамилию моей матери, Амаро, и никому не говорить о том, что я дочь Уильяма Вульфа.
− Я просто хочу проявить себя без того, чтобы люди знали, кем был мой отец.
− Нет необходимости, − повторяет он.
Я одариваю его взглядом.
− Она есть. Люди будут думать, что я получила работу только из-за фамилии.
− Не будут. Ты получила работу, потому что ты первоклассный механик, и ни по какой другой причине.
− Ты это знаешь, но не другие. Я просто хочу шанс проявить себя до того, как всем станет известно, кем был мой отец.
− Ладно, − выдыхает он, защищаясь. — Это твое дело. Я буду держать свой рот на замке до тех пор, пока ты не скажешь мне его открыть.
− Спасибо тебе, − признательно улыбаюсь я ему.
Дядя Джон знает почти всех из мира Формулы-1, так что просить его придержать язык за зубами — это большая просьба.
Дядя Джон работает с Карриком с момента, когда тот начал заниматься картингом в возрасте четырнадцати лет. Вот таким образом дядя и вернулся в мир Формулы-1.
После несчастного случая с моим отцом дядя Джон бросил Формулу-1 и ушел работать в сферу картинга. Мне кажется, что находиться здесь после смерти моего отца для него было слишком трудно. Нам всем было тяжко.
Но когда прогресс Каррика стал очевиден, и дядя Джон увидел в нем талант, Каррик и Оуэн Райан — отец Каррика и по совместительству его менеджер — убедили дядю вернуться к Формуле-1 вместе с ними, и он согласился.
Работать с Карриком невообразимая честь.
Озабочена ли я его репутацией? Безусловно. Но, к счастью для меня, я привыкла к грубым пилотам. Будучи женщиной в мужском мире, мне пришлось. Я работаю в окружении мужчин достаточно давно, чтобы научиться ставить их на место. Быть вовлеченной в отношения с гонщиком для меня не вариант.
После того, как я увидела, что сотворила с мамой смерть папы, я не любитель встречаться вообще. Я принимала ухаживания то от одних, то от других — максимум нечто вроде отношений длилось месяца два. Не то чтобы я была не расположена к парням. Просто мне пока не повстречался тот, с кем бы я хотела проводить много времени. А с моей работой, когда я постоянно в разъездах, это не кажется осуществимым.