|
| Pain is good, Silas whispered, repeating the sacred mantra of Father Josemaria Escriva—the Teacher of all Teachers. Although Escriva had died in 1975, his wisdom lived on, his words still whispered by thousands of faithful servants around the globe as they knelt on the floor and performed the sacred practice known as "corporal mortification." | Боль только на пользу, мысленно произносил Сайлас слова из священной мантры отца Хосе Мария Эскрива, Учителя всех учителей. Хотя сам Эскрива умер в 1975 году, дело его продолжало жить, мудрые его слова продолжали шептать тысячи преданных слуг по всему земному шару, особенно когда опускались на колени и исполняли священный ритуал, известный под названием "умерщвление плоти". |
| Silas turned his attention now to a heavy knotted rope coiled neatly on the floor beside him. The Discipline.The knots were caked with dried blood. Eager for the purifying effects of his own agony, Silas said a quick prayer. Then, gripping one end of the rope, he closed his eyes and swung it hard over his shoulder, feeling the knots slap against his back. He whipped it over his shoulder again, slashing at his flesh. Again and again, he lashed. | Затем Сайлас обернулся и взглянул на грубо сплетенный канат в мелких узелках, аккуратно свернутый на полу у его ног. Узелки были запачканы запекшейся кровью. Предвкушая еще более сильную очистительную боль, Сайлас произнес короткую молитву. Затем схватил канат за один конец, зажмурился и хлестнул себя по спине через плечо, чувствуя, как узелки царапают кожу. Снова хлестнул, уже сильнее. И долго продолжал самобичевание. |
| Castigo corpus meum.Finally, he felt the blood begin to flow. | — Castigo corpus meum>6.И вот наконец он почувствовал, как по спине потекла кровь. |
| CHAPTER 3 | ГЛАВА 3 |
| The crisp April air whipped through the open window of the Citi^n ZX as it skimmed south past the Opera House and crossed Place Vendome. In the passenger seat, Robert | Бодрящий апрельский ветерок врывался в открытое окно "Ситроена ZX". Вот машина проехала мимо здания Оперы, свернула к югу и пересекла Вандомскую |