| clothing and arranged his body in a clear image of Leonardo da Vinci's Vitruvian Man. | куратор сорвал с себя одежду и расположился в круге, сознательно копируя знаменитый рисунок Леонардо да Винчи "Витрувианский человек". |
| The circle had been the missing critical element. A feminine symbol of protection, the circle around the naked man's body completed Da Vinci's intended message—male and female harmony. The question now, though, was why Sauniere would imitate a famous drawing. | Именно этот круг и стал недостающим и решающим элементом головоломки. Женский символ защиты — круг, описывающий тело обнаженного мужчины, обозначал гармонию мужского и женского начал. Теперь вопрос только в одном: зачем понадобилось Соньеру имитировать знаменитое изображение? |
| "Mr. Langdon," Fache said, "certainly a man like yourself is aware that Leonardo da Vinci had a tendency toward the darker arts." | — Мистер Лэнгдон, — сказал Фаш, — такому человеку, как вы, следовало бы знать, что Леонардо да Винчи питал пристрастие к темным силам. И это отражалось в его искусстве. |
| Langdon was surprised by Fache's knowledge of Da Vinci, and it certainly went a long way toward explaining the captain's suspicions about devil worship. Da Vinci had always been an awkward subject for historians, especially in the Christian tradition. Despite the visionary's genius, he was a flamboyant homosexual and worshipper of Nature's divine order, both of which placed him in a perpetual state of sin against God. Moreover, the artist's eerie eccentricities projected an admittedly demonic aura: Da Vinci exhumed corpses to study human anatomy; he kept mysterious journals in illegible reverse handwriting; he believed he possessed the alchemic power to turn lead into gold and even cheat God by creating an elixir to postpone death; and his inventions included horrific, never-before-imagined weapons of war and torture. | Лэнгдон был поражен, что Фашу известны такие подробности о Леонардо да Винчи, очевидно, именно поэтому капитан усматривал здесь поклонение дьяволу. Да Винчи всегда был весьма скользким объектом для изучения, особенно для историков христианской традиции. Несмотря на свою неоспоримую гениальность, Леонардо был ярым гомосексуалистом, а также поклонялся божественному порядку в Природе, что неизбежно превращало его в грешника. Мало того, эксцентричные поступки художника создали ему демоническую ауру: да Винчи эксгумировал трупы с целью изучения анатомии человека; вел какие-то загадочные журналы, куда записывал свои мысли совершенно неразборчивым почерком да еще справа налево; считал себя алхимиком, верил, что может превратить свинец в золото. И даже бросил вызов самому Господу Богу, создав некий эликсир бессмертия, уж не говоря о том, что изобрел совершенно ужасные, прежде не виданные орудия пыток и оружие. |