К сожалению, мой путь лежал немного западнее тех мест, которые можно было назвать родными. Предстояло обогнуть опасные районы Москвы по дуге и добраться до ее северо-западной оконечности, где, по расчетам, находилась одна из общин, пригревших «гадюку на своей груди» – банду грабителей, посмевших посягнуть на собственность ГГО, напав на егеря, – представителя власти. Бросивших вызов лично мне, бросивших вызов всей системе.
Решил, не теряя время, идти при свете дня, зная где и как можно было скрыться от солнечных лучей. Топать предстояло километров десять-двенадцать, поэтому для начала следовало сделать короткий привал, чтобы немного подкрепиться и, набравшись сил, без всяких задних мыслей двигать далее. Свернул в один из знакомых закоулков, тут можно было спокойно отдохнуть в расчете на то, что никто не побеспокоит моего уединения.
Знакомый подъезд двухэтажного дома, с окнами, выходящими на улицу, – идеальное место для раннего завтрака: спокойная трапеза плюс наблюдение за подступами – залог хорошего начала дня. При мыслях о еде в животе предательски заурчало. Я даже немного испугался – если в радиусе сотни метров есть живые существа, этот звук мог выдать меня с потрохами. Вспомнив о потрохах, я невольно поежился. У той твари потроха были скользкие и почему-то сухие, как вяленый рыбий пузырь.
Поднявшись по лестнице, очутился в небольшой комнатушке. За последние годы, странствуя по окрестностям города с различными заданиями, я не раз останавливался в этом месте, чтобы передохнуть и переждать солнечную активность. Иногда проводил здесь несколько суток подряд, пережидая редкие, но страшные по своей силе ураганы и не редкие, но не менее страшные солнечные бури.
Я всегда испытывал к своему излюбленному убежищу некое чувство привязанности. Сейчас оно захлестнуло меня с новой силой, вместе с волной воспоминаний, приятных и не очень. Может быть, именно эту комнатушку я мог с полной уверенностью назвать своим домом? Я огляделся: не очень-то приглядное место, но почти родное.
Ну да. Выбирать не приходится.
Сквозь щели в ставнях пробивался утренний свет. Я плотно прикрыл дверь и занялся нехитрыми приготовлениями к обеду. Когда насытился, решил полежать на куче старого тряпья: скакать по развалинам на полный желудок неблагодарное занятие. После еды тело тяжелеет, снижается внимание и координация. Лучше, если есть возможность, немного отдохнуть. Приняв горизонтальное положение, блаженно вытянулся и смежил глаза. В голове и шее мягко потянуло, на веки точно легли чьи-то тяжелые и мягкие одновременно ладони. Дыхание замедлилось и незаметно для себя я провалился в глубокий безмятежный наполненный красками сон.