– Какое?
– Вы мне нужны в качестве частного детектива, – заявил мужчина, и я расслабился – звонил никакой не полицейский и не вышестоящее начальство, а обычный клиент.
– Хорошо, я подъеду, – объявил я и вновь показал кулак, на сей раз расшалившемуся Женьке Соколову. Тот, присмирев, с серьезным видом лег на обе лопатки, и его спарринг-партнер принялся выполнять удержание.
– Запишите адрес, – в своей обычной начальственной манере потребовал клиент.
Оставлять пацанов и идти за авторучкой в кабинет завуча Ивана Сергеевича Колесникова мне не хотелось, потому я поспешно сказал:
– Извините, у меня под рукой нет авторучки. Скиньте, пожалуйста, эсэмэс с вашим адресом и именем, чтобы знать, к кому обращаться. Часиков в семь вечера я к вам подъеду. – И, нажав на клавишу разъединения, я снова положил телефон на гимнастическую скамейку.
Пару минут спустя телефон пиликнул, известив, что пришло эсэмэс с данными клиента.
Через тридцать минут я закончил тренировку. Построив пацанов в одну шеренгу, скомандовал:
– Равняйсь. Смирно. Напра-во. В колонну по одному из зала в раздевалку шаго-ом марш!
Я не сторонник солдафонщины, но производственная необходимость требует, чтобы пацаны покидали спортивный зал в колонну по одному, иначе, если отпустить их без построения, всем гуртом ломанутся в двери из спортзала, устроят толкучку и, не дай бог, еще кто-нибудь из них травму получит. Ох, уж эти травмы! Запугали нас ими вышестоящие инстанции. Говорят, физруки в общеобразовательных школах вообще боятся детей к спортивным снарядам подпускать. Из программы убрали прыжки через коня, козла, упражнения на брусьях. Вот и получается, у ребенка до одиннадцатого класса нет абсолютно никакого физического развития, элементарных спортивных навыков. Потому в более старшем возрасте от каких-либо неловких движений получают травмы рук, ног, а что еще хуже – позвоночника. Но да ладно, это я так, о своем, наболевшем…
Дождавшись, когда пацаны выйдут из спортзала, я сам отправился в раздевалку, переменил спортивную форму на джинсы и свитер и зашел в кабинет (он же тренерская) к завучу, заполнить журнал. Фигурой, напоминающей большущий самовар, а лицом добродушного бульдога, Иван Сергеевич Колесников сидел на своем рабочем месте за столом, что-то писал. Пятница, вечер, а он все сидит, пыхтит, работает. А в принципе, что ему дома делать? Дети взрослые, да и внуки тоже не маленькие. С женой разве в карты в подкидного играть? Колесников давно на пенсии, но продолжает работать, еще и нас, тренеров, гоняет. За его жизнелюбие, честность, порядочность я очень уважаю Ивана Сергеевича.