| Много раз после этого совесть укоряла его, что он соблазнил невестку своего спасителя, а разговор, который произошел у них вечером того же дня с глазу на глаз, еще усилил чувство вины. Они сидели в гостиной. |
| "Now that your stay is drawing to an end, Captain," said the Count, "I know how much I shall miss your presence after you have gone. | - Теперь, когда ваше пребывание у нас близится к концу, - сказал граф, - я понимаю, как сильно мне будет вас недоставать. |
| Your company has given me the very greatest pleasure." | Ваше общество приносило мне величайшую радость. |
| "I do not think it can compare with the gratitude I feel towards you, sir," said Hornblower. | - Не думаю, чтобы она сравнилась с признательностью, которую я к вам испытываю, -сказал Хорнблауэр. |
| The Count waved aside the thanks which Hornblower was endeavouring awkwardly to phrase. | Граф отмахнулся от благодарностей, которые Хорнблауэр так неловко попытался выразить. |
| "A little while ago we mentioned the end of the war. | - Некоторое время назад мы упомянули окончание войны. |
| Perhaps there will come an end some day, and although I am an old man perhaps I shall live to see it. | Возможно, когда-нибудь она кончится, и, хотя я стар, не исключено, что я до этого доживу. |
| Will you remember me then, and this little house beside the Loire?" | Вспомните ли вы тогда меня, и этот домик на берегу Луары? |
| "Of course, sir," protested Hornblower. | - Конечно, сударь, - сказал Хорнблауэр с чувством. |
| "I could never forget." | - Я не смогу забыть. |
| He looked round the familiar drawing room, at the silver candelabra, the old-fashioned Louis Seize furniture, the lean figure of the Count in his blue dress-coat. | Он оглядел знакомую гостиную, серебряные канделябры, старинную обстановку в стиле Людовика Шестнадцатого, худощавую фигуру графа в синем фраке. |
| "I could never forget you, sir," repeated Hornblower. | - Я никогда не забуду, вас, сударь, - повторил Хорнблауэр. |
| "My three sons were all young when they died," said the Count. | - Три моих сына погибли молодыми, - сказал граф. |
| "They were only boys, and perhaps they would not have grown into men I could have been proud of. | - Они были еще мальчики, и, возможно, вырасти они, я не мог бы ими гордиться. |
| And already when they went off to serve Bonaparte they looked upon me as an old-fashioned reactionary for whose views they had only the smallest patience -that was only to be expected. | Однако, уходя служить Бонапарту, они уже смотрели на меня как на отжившего свой век реакционера, чье мнение можно выслушать и тут же забыть. |