|
| But Hornblower was not as mad as he might appear. | Однако Хорнблауэр был вовсе не так безумен, как представлялось его старшине. |
| They could not start until the tide turned, and Brown might as well be employed fetching clothes as standing fidgeting. | Они все равно не могли отплыть до начала отлива, и Брауну, чем изводиться тревогой, можно было с тем же успехом сбегать за мундиром. |
| For once in his life Hornblower had no intention of posing before his subordinates. | Раз в жизни Хорнблауэр вовсе не рисовался перед подчиненными. |
| His head was clear despite his excitement. | Несмотря на волнение, мыслил он четко. |
| "Thank you," he said, as Brown returned, panting with the canvas bag. | - Спасибо, - сказал он запыхавшемуся Брауну, когда тот вернулся с полотняным мешком. |
| "Get me my uniform coat out." | - Достань мой форменный сюртук. |
| He stripped off his colonel's tunic and put on the coat which Brown held for him, experiencing a pleasant thrill as his fingers fastened the buttons with their crown and anchor. | Он сбросил полковничий мундир. Браун подержал сюртук, Хорнблауэр сунул руки в рукава и застегнулся с приятной дрожью в пальцах касаясь знакомых якорей и корон на пуговицах. |
| The coat was sadly crumpled, and the gold lace bent and broken, but still it was a uniform, even though the last time he had worn it was months ago when they had been capsized in the Loire. | Сюртук был, как жеваный, золотой позумент порвался, но это был его мундир, которого он не надевал с тех пор, как потерпел крушение на Луаре. |
| With this coat on his back he could no longer be accused of being a spy, and should their attempt result in failure and recapture it would shelter both himself and his subordinates. | Теперь, когда он в мундире, его нельзя назвать шпионом, и, даже если побег не увенчается успехом, мундир защитит и его самого, и подчиненных. |
| Failure and recapture were likely possibilities, as his logical brain told him, but secret murder now was not. | Поймать их могут - он не обольщался на этот счет, а вот тайно умертвить - уже нет. |
| The stealing of the cutter would attract sufficient public attention to make that impossible. | Похищение тендера наделает шуму, после чего убийство станет невозможным. |
| Already he had bettered his position - he could not be shot as a spy nor be quietly strangled in prison. | Он уже выиграл - его не расстреляют, как шпиона, не удавят тайком в тюрьме. |
| If he were recaptured now he could only be tried on the old charge of violation of the laws of war, and Hornblower felt that his recent exploits might win him sufficient public sympathy to make it impolitic for Bonaparte to press even that charge. |