|
| The broken French came tumbling disjointedly from Hornblower's lips. | Ломанные французские слова несвязно слетали с языка. |
| "I can do nothing in contravention of my orders," said Caillard. | -Я не нарушу приказ, - сказал Кайяр. |
| His eyes were cold and his mouth hard. | Глаза его были холодны, рот сжат. |
| "You were not ordered to kill him," protested Hornblower. | - Вам не приказано его убивать. |
| "I was ordered to bring you and him to Paris with the utmost dispatch. | - Мне приказано доставить его в Париж как можно быстрее. |
| We shall start in five minutes." | Мы тронемся через пять минут. |
| "But, sir - Cannot you wait even to-day?" | - Но, сударь... Неужели нельзя подождать хотя бы день... |
| "Even as a pirate you must be aware of the impossibility of disobeying orders," said Caillard. | - Даже пираты должны знать, что приказы выполняются неукоснительно. |
| "I protest against those orders in the name of humanity." | - Я протестую против этих приказов во имя человечности... |
| That was a melodramatic speech, but it was a melodramatic moment, and in his ignorance of French Hornblower could not pick and choose his words. | Фраза получилась мелодраматическая, но мелодраматической была и сама минута, к тому же из-за плохого знания французского Хорнблауэру не приходилось выбирать слова. |
| A sympathetic murmur in his ear attracted his notice, and, looking round, he saw the two aproned maids and a fat woman and the innkeeper all listening to the conversation with obvious disapproval of Caillard's point of view. | Ушей его достиг сочувственный шепот, и, обернувшись, он увидел двух служанок в фартуках и хозяина - они слышали разговор и явно не одобряли Кайяра. |
| They shut themselves away behind the kitchen door as Caillard turned a terrible eye upon them, but they had granted Hornblower a first momentary insight into the personal unpopularity which Imperial harshness was causing to develop in France. | Они поспешили укрыться на кухне, стоило тому бросить на них яростный взгляд, но Хорнблауэру на минуту приоткрылось, как смотрит простонародье на имперскую жестокость. |
| "Sergeant," said Caillard abruptly. "Put the prisoners into the coach." | - Сержант, - распорядился Кайяр, - поместите пленных в карету. |
| There was no hope of resistance. | Противиться было бессмысленно. |
| The gendarmes carried Bush's stretcher into the courtyard and perched it up on the seats, with Brown and Hornblower running round it to protect it from unnecessary jerks. | Жандармы вынесли носилки с Бушем и поставили их в карету. Хорнблауэр и Браун бегали вокруг, следя, чтоб не трясли без надобности. |