— Тань, ты спишь?.. Чего так рано? — приоткрыл Михаил дверь в комнату. — Вставай — давай, будем праздновать!
— А я думала, ты забыл… Не сплю, только легла. Подождала, подождала… А ты чего поздно?..
Михаил не понял, чего он мог «забыть», но уточнять не стал. Не забыл, выходит, — и ладно.
Хотелось укромности, и Михаил придумал устроить маленький праздник, расположившись на паласе, в углу комнаты, под торшером.
— За тебя, — поднимал муж рюмочку.
— За тебя, — улыбалась жена в ответ.
— За нас…
Странно: с первой женой у Михаила были сложные всегда отношения, нервные подчас, но до сих пор при встрече завязывается у них разговор долгий, витиеватый. А со второй, с Таней, жизнь проще, безоблачнее, но разговоры получаются малоречивые. Взглядами больше, улыбками…
— Удивительно, три года уже прошло… — покачала умиленно головой жена. — Я сильно изменилась?
— Три года! — припрыгнул даже на месте Михаил. Но себя не выдал, тоже впал в умиление. — Три… Ничуть не изменилась, разве немножко… помолодела. Цветы надо бы!.. Схожу принесу, подожди, а?..
— Нет, нет, не хочу одна. Завтра, завтра принесешь.
— Давай на руках хоть тебя поношу…
— Какой-то ты сегодня… Тяжело, наверное?
— А я мужик здоровый! Милая моя. Надежда и любовь…
— Тебе идет быть пьяненьким. Другим женам — беда, а мне нравится. Ласковый делаешься, слова начинаешь такие говорить…
— Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке!
— Поить, что ли, тебя чаще?
— Пои! Я тогда вообще буду… стихами говорить!
— Хитрый какой! Хорошо, что в меру.
— Давай танцевать!
— Детей разбудим.
— А мы такое ме-едленное что-нибудь и тихое поставим…
И он целовал ее, бережно, неспешно. И она отвечала, как бы чуть придерживая, не допуская…
Правда, в сомкнутых объятьях, в теплоте и близости женского тела он чего-то не находил. Немножко так, отдаленно, но не хватало чего-то. И в который раз подспудно понялось, в чем кроется это неуловимое что-то! Независимое от него, Михаила, чувство ждало то, давно знакомое, крепкое, податливое тело, те, жгучие, цепкие, торопящие объятия, наконец, что уж вовсе бред, — запах сигаретный!.. Привык: благодаря курящей первой жене горьковатый привкус губ и запах сигаретный слился в сознании с запахом женщины вообще!
Ощущение это нелепое было лишь мимолетным. Михаил обнял жену крепче, уткнулся в шею… И в момент сей, словно рука невидимая чья-то коснулась, — проскочила мысль, так упорно избегаемая им весь вечер…
— Ой, Танюша, что-то захмелел сегодня… Пойду, голову под кран суну…
7
Три дня долго тянулись, — дольше, чем перед дембелем в армии. А подошел срок — и не торопился Михаил. Душ утром принял, выбрился старательно, приоделся, перед зеркалом постоял. Пошел. Надо было идти. Прикрыл осторожно за собой дверь, услышав, как щелкнул язычок замка.