| On the instant after recognising the tree, he had struck the spurs into the sides of his chestnut, and gone off at a gallop, leaving old Zeb at liberty to secure the coveted skin. | Стоило ему узнать дерево, видневшееся на горизонте, как он пришпорил своего рыжего коня и поскакал галопом, оставив старика Зеба за его работой. |
| "Geeroozalem!" ejaculated the hunter, glancing up, and noticing the quick unceremonious departure. "It don't take much o' a head-piece to tell why he air in sech a durned hurry. I ain't myself much guv torst guessin'; but if I ain't doggonedly mistaken it air a clur case o' jellacy on the trail!" | -- Иосафат! -- воскликнул охотник, подняв голову и заметив, что капитана и след простыл.--Не требуется особого ума, чтобы понять, из-за чего эта горячка; хоть я не больно догадлив, но сдается мне, что это самая настоящая ревность, которая рыщет по следам. |
| Zeb Stump was not astray in his conjecture. | Зеб Стумп не ошибся. |
| It was jealousy that urged Cassius Calhoun to take that hasty departure-black jealousy, that had first assumed shape in a kindred spot-in the midst of a charred prairie; that had been every day growing stronger from circumstances observed, and others imagined; that was now intensified so as to have become his prevailing passion. | Именно ревность заставила Кассия Колхауна поспешить в обратный путь, бешеная ревность. Впервые она начала мучить его в выжженной прерии; с каждым днем она становилась все сильнее, разжигаемая не только тем, что он действительно видел, но также и тем, что ему чудилось; и теперь наконец она подавила в нем все другие чувства. |
| The presentation and taming of the spotted mustang; the acceptance of that gift, characteristic of the giver, and gratifying to the receiver, who had made no effort to conceal her gratification; these, and other circumstances, acting upon the already excited fancy of Cassius Calhoun, had conducted him to the belief: that in Maurice the mustanger he would find his most powerful rival. | Мустангер подарил Луизе крапчатого мустанга и приучил его к седлу, а она приняла этот подарок, даже не пытаясь скрыть своей радости. Эти и некоторые другие наблюдения подействовали на уже разыгравшееся воображение капитана, и он проникся уверенностью, что Морис-мустангер стал его главным соперником. |
| The inferior social position of the horse-hunter should have hindered him from having such belief, or even a suspicion. | Скромное положение охотника за лошадьми, казалось, не должно было бы давать серьезных оснований не только для такой уверенности, но даже и для подозрений. |