Итак, я была рада, что вовремя поняла, что опаздываю. Но меня раздражало, что понадобилось совсем немного, чтобы полетел весь мой утренний распорядок.
— Хватит тебе нервничать, — сказал Паскаль, — отдохни, раз у тебя есть свободное время.
Но я-то нервничала именно из-за свободного времени. Паскаль, конечно, не виноват, такому спутнику жизни позавидуют многие женщины, но есть вещи, которых он не понимает. Его нисколечко не волнует (если ему некуда спешить), что он болтается с утра до вечера бестолку, не замечая потерянных часов, он говорит, что для фоторепортера это нормально. Странным образом я оказалась совершенно не при деле. У меня нет привычки опаздывать, и уж совсем я не умею приходить загодя, а тут предстояло потерять целых полчаса.
— Ну что, отдохнешь или, может, зашьешь мне куртку?
У Паскаля скверная привычка чересчур набивать карманы, и вечно он забывает сказать, когда они только начинают рваться. Возни с той курткой, о которой он говорил, было больше чем на час.
Перебирая мысленно все дела, которыми я могла бы заняться, я каждый раз приходила к выводу, что они слишком серьезны. В конце концов я связала крючком квадратик из остатков шерстяных ниток. В общем, я была собой недовольна, потому что делала это, лишь бы убить время. Вязать крючком я ничего не собиралась — ни покрывала, ни подушки, ни кофты какой-нибудь. А теперь придется, из-за этого случайного квадратика, и мне это не нравится, терпеть не могу, когда меня на что-то вынуждают обстоятельства. Идея любой вещи должна созреть, я должна продумать, как впишется это шитье или вязанье в мои повседневные дела, да и сама вещь должна быть все-таки необходимой. Я вовсе не хочу быть из той породы женщин, что хватаются за иголку при первой же возможности. Я слишком хорошо знаю, к чему это ведет, когда вот так распоряжаешься свободным временем: роковым образом минуты отдыха распространяются на часы, отведенные для полезных дел. Есть у меня такие сослуживицы (я не говорю о мадам Клед, или о Каатье Балластуан, они слишком увлечены каждая своей страстью), которые совершенно утратили всякую сдержанность, я бы даже рискнула сказать, всякое нравственное чувство и впали в отупение наркоманок, лишь бы, как они говорят, «не сидеть сложа руки». Ну, а у меня простоев не бывает, я-то всегда знаю, что буду делать каждую минуту, во всяком случае, до сегодняшнего утра знала.
По мере того, как рос квадратик, нарастало мое раздражение.
— Люблю смотреть на тебя, когда ты вот так спокойно сидишь, слегка бездельничая, — сказал Паскаль, готовя мне кофе.