Рука сама потянулась за пазуху, к рукояти «вальтера» в подмышечной кобуре, но, даже не дотронувшись до нее, остановилась.
«А чем ты лучше его?» — задал себе прямой вопрос Сан Саныч, пожалуй, впервые в жизни перестав вилять даже перед самим собой. Да Ничем! Ты тоже иуда, только другого, более высокого полета и иных сфер. Ты не стучал, но тебе стучали, ты не вкатывал нейролептики, но по твоему приказу их вкатывали. И слишком много всякого другого за твоей душой, чтобы стать Израилю Львовичу беспристрастным, чистым судьей и палачом в одном лице…
Доктор с трудом выпрямился и, как слепой вытянув руки, побрел к машине. Снегирев помог ему сесть и заботливо вытер лицо платком.
— Спасибо, спасибо, Сашенька, — лопотал психиатр, даже не подозревая, за что в действительности благодарит.
— Пустое, — откликнулся Снегирев и выбросил платок. Прислушался.
Кажется, по шоссе на большой скорости прошла машина из Москвы. Пусть от греха отъедет подальше, а потом Сан Саныч выгонит свою «мазду» на трассу…
Он не знал, что сейчас оба иуды, благодаря животному страху одного, избежали верной смерти…
Наретин скатился по лестнице в подвал морга и забарабанил кулаком в дверь. Открыл Анзор и, увидев искаженное бледное лицо Юрика, отшатнулся:
— Что стряслось?
— Скорее, — запыхавшись, едва выговорил тот. — Их застали врасплох на даче хозяина. У меня в машине все, и Гену Сацкова прихватил. Давай, в чем есть, некогда к тебе заезжать!
Анзор метнулся в прозекторскую, накинул на плечи ватник и выскочил, на ходу пообещав дежурившему вместе с ним, как обычно, философски настроенному Степанычу скоро вернуться.
— Ну вот, — проводив его взглядом, обратился Степаныч к прилепленному к стене, вырезанному из иллюстрированного журнала портрету Ломоносова. — Я ить слыхал! Опять у них чегой-то врасплох. Ты, Михайло Васильевич, говорят, умный был мужик. Вот и ответь, почему нас всегда все застает врасплох? И Гитлер, и Чернобыль, и перестройки разные. И за все в ответе простой народ? Молчишь? То-то…
Анзор и Наретин быстро пробежали через двор к стоявшей на улице машине. За рулем сидел Сацков. Плюхнувшись на заднее сиденье, Юрик кинул Анзору в руки мелкокалиберный АК-101 и, пока Генка разворачивался, объяснил:
— Вячеслав сам успел позвонить. Они уже первый этаж взяли. Молибога там с ним. Может, отобьются? Кто ждал от Корейца такой прыти?
Анзор жадно затянулся сигаретой и отрицательно мотнул головой:
— Не отобьются! Когда он звонил?
— С полчаса, — отозвался Генка, разгоняя «девятку» до бешеной скорости. Только взвизгивали покрышки на поворотах.