Потом разговор плавно перешёл на охоту, большим любителем которой был Серёга Рябинин. Здесь Али удивил всех рассказами о местных способах охоты. Чеченцы, являясь мусульманами, не едят свинину, поэтому на кабанов не охотятся. А их в предгорьях расплодилось великое множество. Кабаньи семьи гектарами вытаптывают поля. Особенностью чеченской охоты на кабанов, так сказать «ноу-хау», была постановка «растяжек» на кабаньих тропах при подходе к полю. За ночь бывает два-три кабана подрывается.
— А мясо куда? — осторожно спросил Бес.
— Если кабаниха или поросята — то на шашлыки для продажи, — невозмутимо ответил Али, — а если кабан, закопаем в яму и всё…
Так постепенно за разговорами наступил вечер. Рябинин отметился «Визирям» по рации, что всё в норме. Али в это время индеферентно смотрел в сторону. Неслышными тенями две женщины, одна молодая, вторая постарше унесли чашки и чайник, взамен уставив стол зеленью, сыром, соленьями и маринадом. Закончился парад жратвы двумя огромными блюдами с дымящимся мясом.
После испарившихся женщин пришёл Сулейман. Был он не один, с ним вместе за стол присел старший сын Лом-Али. Али значит младший, отметил Костя, прикольно получается, Зита и Гита. Лом-Али, в отличие от младшего, был худощав с несколько помятым лицом, выдававшим любителя выпить. Он и поставил на стол пару бутылок водки. Али с хрустом свернул пробку с одной из них и разлил по стопкам. Всем, кроме отца и себя.
— Я, рэбята, послэдние лэт двадцать только чай пью, — опережая вопросы, объявил Сулейман, — ни воду, ни водку, ни компот… Только чай. В дарогу всэгда тэрмос бэру.
— Али ты тоже на чай подсел? — не смог без ехидного вопроса Бескудников.
— Али при старших пить нельзя… Так у нас принято, — Сулейман поднял кружку с чаем, — давайтэ, рэбята, пусть мы всэ будэм живы и здаровы в эта смутнае врэмя.
После водки, не по-чеченски крепкой, опера набросились на мясо и овощи. Ничего вкуснее Костя за свою жизнь не ел, о чём без ложной лести и сказал Сулейману. Рябинин объявил второй тост за гостеприимных хозяев. Возражений не последовало. Постепенно в застольных разговорах выяснилось, что Лом-Али приехал из Элисты, где у него живёт семья. В Гудермесе помогает отцу и брату по хозяйству. Жена и дети в скором времени тоже переедут. Причину переезда никто не озвучивал, но Костя догадался, что она банальна, видимо в Элисте Лом-али присел на «синюю электричку». По крайней мере, заблестевшие глаза и ожившая мимика при появлении спиртного выдали в нём выпивоху.
Сулейман с молодёжью посидел не долго, сославшись, что завтра рано вставать, ушёл к себе в особняк. После его ухода, минут через десять-пятнадцать, Али что-то сказал брату по-чеченски. После короткого диалога с братом, Лом-Али, произнеся: «на посошок», опрокинул в себя стопку и тоже ретировался.