— Али, что ты ему такого сказал? — поинтересовался причиной ухода Костя.
— Я ему сказал, что вы его стэсняэтесь, — хитро мигнув, Али взялся за бутылку.
— Зачем? Его же никто не стесняется…
— А я что так и буду чай хлэбать. Я ведь нэ папа, чай нэ люблю.
Опера негромко рассмеялись, дружно подвинув стопки под розлив. Костя, выпив ещё одну и чувствуя, что пьянеет, отозвал Рябинина в сторону.
— Слышь, Серый, я думаю как бы нам не нажраться… А то мало ли что…
— Хорош уже, загоняться… Всё ровно должно быть… Я через раз пью, ты вообще не пей, если не хочешь.
— Давай лучше сделаем так: я сейчас спать пойду. Вы всё равно пока бухать будете, потом меня разбудите, когда спать пойдёте, а я на охрану встану до утра.
— Вариант… — Рябинин пригладил волосы на голосе, — иди тогда дрыхни… Саня Долгов тоже скоро, по-моему, двинет… Бес, понятно, в своей стихии… До усрачки жрать будет…
— Ну, нормально, разбудить не забудьте, — Катаев и Рябинин подошли к столу. Сергей сел, а Костя помахал рукой:
— Бай-бай… Парни, я на боковую, много не пейте, кошмары сниться будут.
— Ты куда? — Бес только вошёл во вкус и не хотел терять ощущение праздника.
— Я покемарить, Серёга, вон, объяснит…
Рябинин протянул стопку к Али:
— Наливай, Али… Бес, много текста, потом объясню…
В доме Костя прошёлся по комнатам, выбирая из тактических соображений наиболее удобную. Остановив свой выбор на той, которая при входе справа, он залез на кровать, не расстилаясь и не снимая кроссовок. Бронник бросил около стенки, автомат положил под руку вдоль тела, разгрузка нашла своё место в ногах. Прикинув для себя действия, в случае появления незваных гостей со стороны двери (окон в комнате не было, что и определило выбор), Костя пару раз отработал резкий подъём.
Нормально, подумалось ему и постепенно, под голоса во дворе, провалился в сон.
* * *
Всхлип-вскрик пружиной подбросил Катаева на кровати. Темнота южной ночи не давала возможности видеть, но в её тишине отчётливо слышались любые звуки. Костя, толком не проснувшись, но, уже схватив автомат руками, стоял на одном колене, вжавшись в стену комнаты. Невнятное сопение-бормотание и шорохи, явственно издаваемые шевелящимся телом по полу, всколыхнули кривую сердцебиения до пика: Режут!!! Забилось в голове, кто же дежурит?!
Уперев приклад в плечо и подобравшись, старлей приготовился к прорыву любой ценой, как вдруг раскатистый храп пьяного в корень человека, растерзал ночную тишину.
— Тьфу, бл… ь! — в сердцах сплюнул Костя.
С всё ещё с неунявшимся сердцем и автоматом наизготовку, осторожно вышел в гостиную.