— Я не знаю — решай ты.
— Ладно, пусть решает Луиза — она, наверное, уже разработала меню на сегодняшний вечер. Мы могли бы поужинать в саду, если ты не против.
— Я не против.
— Тогда я скажу, чтобы накрыли в беседке.
— Габриэле?
— Да?
Она взяла его за руки и подняла на него глаза. Ее взгляд скользнул по его лицу.
— Ты знаешь, что ты очень красивый?
Он улыбнулся.
— Ты уже говорила мне это. Не повторяйся.
— Я помню, что говорила тебе это. — Она серьезно кивнула. — Но сейчас ты красивее, чем был в ту минуту, когда я тебе это говорила… Я почувствовала, что должна обязательно сказать тебе это сейчас.
Не ожидая от него ответа, она отпустила его руки и, развернувшись, взбежала вверх по лестнице.
Войдя в спальню, Вероника стянула с себя мокрый купальник и плюхнулась на огромную кровать, застланную небесно-голубым атласным покрывалом. В течение долгой минуты она лежала неподвижно, закрыв глаза и ни о чем не думая, лишь вслушиваясь в молчаливую музыку счастья, наполняющую все ее существо. Потом, приподнявшись на локтях, потянулась к тумбочке за телефоном.
— Вероника! Что-нибудь случилось? Почему ты не звонила в последние дни?
Мамин голос был очень взволнованным.
— У меня все в порядке, — ответила Вероника, устраиваясь поудобнее среди разноцветных шелковых подушек, наваленных горой у изголовья кровати. — Просто… просто в моей жизни произошли кое-какие… назовем их так, изменения. Я…
Она запнулась — что-то радостное и теплое внезапно подступило к горлу.
— Какие изменения, Вероника? Кстати, во сколько ты прилетаешь завтра? Отец встретит тебя в аэропорту.
— Я не прилечу завтра, мама. Я остаюсь в Риме.
— Остаешься в Риме?
— Да. Мне предложили сниматься в кино…
Вероника вкратце рассказала матери о том, как ее остановили на улице, и о кинопробе… О том, что заставило ее уехать с раскопок, она умолчала.
— Как видишь, мама, я пошла по твоим стопам, — сказала она в заключение. — Хотя вряд ли мне когда-нибудь присудят «Оскара»… Вполне возможно, я вообще завалю эту роль — у меня ведь нет никаких навыков… Но он почему-то считает, что мне и не нужны навыки. Он говорит, я должна играть саму себя — быть перед камерой такой, какая я есть в жизни, и все будет в порядке.
— «Он» — это режиссер, Вероника?
— Нет, мама, он не режиссер. Он автор сценария.
— Автор сценария? — удивилась та. — Мне, честно говоря, кажется странным, что автор сценария выбирает актрису…
— Я прекрасно знаю, мама, что актрису обычно выбирает режиссер. Но он… Понимаешь, он так известен в мире кино, и его сюжеты ценятся настолько высоко, что он пользуется неограниченной властью на киностудии. Он главнее режиссера, продюсера и всех остальных, вместе взятых. Каждое его слово — закон, и никто не посмеет с ним спорить, если он что-то решил… Кстати, его так и называют — Король Кинематографа.