– Эх, лекарь. У тебя руки чистые, под ногтями грязи нет, как у большинства других людей. Значит – ты не воин и не землепашец. Такие руки бывают и у дворян, однако одет ты не как дворянин. Руки твои говорят о том, что ремесло твое чистое. А может, хочешь пойти на каменоломни? В Швеции много скал – работы надолго хватит. Пальцы поломаешь – у каменотесов такие неприятности случаются.
– Меня выкупят или обменяют.
– Весьма вероятно, но случится это после войны, когда воюющие стороны подпишут мирный договор, и не раньше.
Вот черт! Наблюдательный, и в уме не откажешь – может убедить.
– Хорошо, я согласен поработать хирургом. – Я помолчал и добавил: – До перемирия.
– Ты думаешь, войско вашего Ивана сможет нас одолеть? – Швед засмеялся. – В войске порядка нет, передвигаются медленно, пушки в основном в крепостях стоят, воеводы нерешительные.
– А как же Псков? Разбиты ваши войска, отступают.
На лицо шведа легла легкая тень досады.
– Это временные неприятности. Война не может состоять из одних побед, бывают и поражения. Кстати, поражение – лучший учитель в работе над ошибками, если у воевод есть мозги. Думаю, наши страны еще не раз будут воевать.
Швед зычно крикнул по-своему, вошел часовой.
– Тебя проводят в обоз; связывать больше не будут, однако и без пригляда не останешься, потому будь благоразумен.
Командир минут пять что-то втолковывал часовому по-шведски. Узнать бы, о чем говорят – все-таки речь обо мне, но увы…
Часовой толкнул меня в спину, указал на дверь. Мы шли по лагерю, и я внимательно разглядывал вражеский бивуак. Надо запомнить – что где, для будущей работы сгодится, ну и чтобы в случае чего успешно сделать ноги.
Мы подошли к опушке леса. Здесь укрывался обоз – стояли телеги с высокими колесами, крытые плотной тканью, вроде толстой холстины или брезента. Занятно – у наших я такого не видел. Лошадей не было, скорее всего – паслись вдалеке, чтобы не загадить территорию.
Часовой сдал меня с рук на руки коротышке в мундире, с очками на носу. Я даже удивился. И более простые лорнеты и у русских дворян иногда встречались и стоили бешеных денег, а тут – круглые очки в металлической оправе. Чудно!
Коротышка на ломаном русском спросил:
– Звать?
– Юрий.
– Хирург?
– Да.
– Есть гут. Будешь работать со мной. Слушать меня, подчиняться только мне. Мое имя – Якоб. Вот эти три фуры – наши. Что в сумке?
– Инструменты.
– Интересно. Открой.
Я поставил сумку на телегу, открыл. Якоб перебрал инструменты, некоторые осмотрел внимательно, спросил назначение. Я пояснил.
– Неплохо! Пойдем, посмотришь мои.