— И она взяла ее?
— Да.
Он поставил бокал, не попробовав вина, и взглянул на свою собеседницу. Девушка выглядела спокойной и не осознавала смысла сказанного. Но ее слова имели особое значение. Они означали, что Сандра, которой с ее места за столом было весьма трудно положить незаметно что-нибудь в бокал Розмари, изобрела иную возможность всучить ей отраву. Она могла подсунуть ее Розмари в виде таблетки. Обычно, чтобы таблетка растворилась, требуется несколько минут, но, возможно, на этот раз была какая-то особая упаковка; она могла быть обернута в желатин или другое подобное вещество. И Розмари могла проглотить ее не с разу, а спустя некоторое время.
Он резко спросил:
— Вы видели, как она приняла ее?
— Простите?
По ее растерянному лицу он понял, до нее начинает доходить смысл ее слов.
— Вы видели, как Розмари Бартон проглотила эту таблетку?
Руфь немного испугалась.
— Я… нет, не видела. Она просто поблагодарила леди Александру.
Разумеется, Розмари могла сунуть таблетку в сумочку, а потом, во время кабаре, когда головная боль стала сильнее, бросить ее в бокал с шампанским. Гипотеза… чистая гипотеза… но вполне вероятная. Руфь прошептала:
— Почему вы спрашиваете меня об этом?
Полные вопросов глаза испуганно забегали. Он внимательно посмотрел на нее, и ему показалось, что мысль ее заработала.
— О, я понимаю. Я понимаю, почему Джордж купил этот загородный дом по соседству с Фаррадеями. Понимаю, почему он не рассказал мне об этих письмах. Мне казалось совершенно невероятным, что он не рассказал. Но, безусловно, если он им поверил, значит, один из нас, один из сидевших за столом пяти людей, должен быть убийцей его жены. Возможно… возможно, он и меня считал убийцей.
Самым что ни на есть дружелюбным тоном Рейс спросил:
— У вас были причины убивать Розмари Бартон? Сперва он думал, что она не расслышала вопроса. Она сидела неподвижно опустив глаза. Неожиданно она вздохнула, вскинула глаза и посмотрела прямо на него.
— О таких вещах никому говорить не захочется, — сказала она, — но я думаю, вам лучше узнать. Я была влюблена в Джорджа. Я была влюблена в него задолго до того, как он встретил Розмари. Не думаю, чтобы он это знал, — безусловно, не знал. Он ценил меня, очень ценил, но это было совсем другое дело. Я часто думала, что могла бы быть ему хорошей женой, могла бы сделать его счастливым. Он любил Розмари, но не был с ней счастлив.
Рейс вежливо поинтересовался:
— А вы не любили Розмари?
— Да, не любила. О, она была очень красивой, очень привлекательной, легко нравилась. Но ей никогда не хотелось понравиться мне! Я всей душой не любила ее. Когда она умерла, я была потрясена, даже напугана, но ничуть не переживала. Боюсь, даже была этому рада.