Арестованного конвоировали двое. Тот, который отворил камеру, шёл впереди, другой, поджидавший в коридоре, - позади.
Наконец остановились.
Велев Диюну стать лицом к стене, солдат отворил дверь в допросную. Напарник ввёл узника внутрь.
Диюн несколько минут стоял, разглядывая полупустое помещение, освещённое зарешёченным окном. Солдат, оставшийся стоять у двери, не мешал: в его задачу входило доставить узника и проследить за безопасностью следователя. Последний ещё не подошёл - стол под окном пустовал.
Тяжело вздохнув, Диюн обречённо опустился на стул перед столом, уронив голову на руки. Когда вошёл следователь в форменном одеянии, он подскочил с криком:
- Я одобряю политику государства и предаю позору людей, нарушающих закон. Буду рад помочь в их поимке.
Следователь никак не отреагировал на бурное проявление верноподданных чувств и прошёл к столу, велев принести свечу: не хватало света.
Солдат, дёрнувшийся придержать Диюна, вернулся на место, убедившись, что следователю ничего не грозит, и крикнул в коридор, чтобы дали подсвечник.
Арестованный, не дожидаясь вопросов, подобострастно заглядывая следователю в глаза, излил поток разнообразных сведений: слухов, доносов и собственных домыслов. Однако следователя интересовали не они, а Цинглин и поручения, который тот давал Диюну. Увы, проку от болтовни узника было немного: всё это он уже показал после пытки водой и бессонницей, добавив лишь пару новых эпизодов.
Следователь задумался, просматривая протокол допроса:
- Странно, что вы не запомнили его внешности...
- Я же всё рассказал, господин соэр. Он сероглазый, господин соэр, руки у него ухоженные...
- Кольца есть? - Следователь осёкся, поймав Диюна на разночтениях в показаниях. - Позвольте, на предыдущих допросах вы показали, что Цинглин не снимал перчаток. У него.... - он зашелестел страницами и нашёл искомое: - У неизвестного Цинглина была экзема.
- Да-да, - закивал Диюн. - Он не снимал перчаток, но один раз я видел его ладони. Соратой клянусь!
- Ваши показания проверят магическим путём...
- Я честен, я абсолютно честен с вами, господин соэр, - затараторил арестованный, встав на колени и порываясь расцеловать руки следователя. Тот махнул солдату - и Диюна насильно усадили на стул.
- Что-нибудь ещё? Время встреч?
- Вечером, когда темнело.
- По каким дням?
- По выходным. Но иногда он не приходил: уезжал куда-то. Однажды заезжал ко мне перед такой поездкой.
- Куда?
- Не знаю. Цинглин торопился, завёз правку статьи... Он её из сумки достал, такой кожаной, через плечо.