Бывает еще и так — не один случайный день, но много дней кряду шефа вовсе не видать в конторе, хотя иногда заметишь: почта вскрыта, значит, он тут был, когда мы уже ушли по домам. И утром, уходя в кабинет, Генри видит это по многим признакам и хмуро думает о своем шефе — ничего не поделаешь, надо его терпеть, как терпишь что-то тревожащее, изъян в том, что было превосходно, хотя понимаешь, насколько оно было превосходно, лишь дойдя до того самого угла, а завернешь за угол — и того гляди натолкнешься на шефа. И даже когда он вовсе не появляется в конторе, вечно подстерегают пятичасовые гудки — и девчонка мигом надевает шляпку и поскорей сбегает вниз по лестнице. Стараешься ее задержать, то шуточками, то станешь в дверях, раскинув руки, и она со смешком просит — ну, пропусти, а то колотит тебя по рукам, пока не сдашься… Тогда идешь за нею, чуть задержишься на площадке и потом летишь с грохотом вниз, чтоб подумала — ты оступился и сейчас на нее свалишься. А внизу обгоняешь ее и спешишь первым подбежать к ее велосипеду. Пробуешь шины, говоришь, надо ли их подкачать, спрашиваешь, давно ли она смазывала цепь… и вот уже не остается предлогов ее задержать, выводишь велосипед на улицу и передаешь ей, и остается только смотреть, как она садится и катит прочь, иногда против ветра, и, если поднялся ветер, она правит одной рукой, чтобы другой придерживать юбку…
нет нет
…и потом только и стараешься как-нибудь дожить до завтрашнего утра.
А иногда, обычно около полудня, когда уже потянулся по-всегдашнему день вдвоем и так это славно и приятно, девчонка вдруг заставляет его похолодеть. Надоело ей сидеть сложа руки, говорит она, неправильно это — получать деньги ни за что, вот она пойдет и подыщет себе по объявлению в газете другое место. И Генри начинает спорить. Где еще она найдет такую легкую работу? Да, возражает она, но от ничегонеделания она забывает стенографию. А как же напрактиковаться, чтобы найти место получше, где станут больше платить? И вообще ей вовсе не нравится все время лодырничать. И Генри говорит — а разве он не в таком же положении?
Он — другое дело, говорит она.
— Ты-то не должен зарабатывать на хлеб,— говорит она.
И Генри засмеялся и сказал — да, как же!
— Ну да, рассказывай,— говорит девчонка.— У твоего папаши денег куры не клюют.
С чего она это взяла, спросил Генри.
Ну, он же богач, был ответ.
Какое там богатство, кто ей это сказал?
— Кто сильно набожный, все богатые,— заявляет она,— уж это известно. Мой папка всегда говорит, у кого много денег, тот религией прикрывается.