И Генри опять засмеялся (в ответ на такую ерунду лучше всего просто посмеяться, да ведь и правда смешно), и удивился тоже — до чего невежественны бывают люди и откуда у них такие завиральные мысли. Но и приятно сознавать, что он понимает куда больше и может ей многое растолковать.
— Послушай,— говорит он,— послушай…
И она слушает. Никуда не денешься, и, в конце-то концов, делать все равно нечего.
Да, говорит она, очень у тебя складно выходит, а только мой папка всегда говорит — на свете половина народу не знает, как другие живут.
И, очень довольный собой, своей сообразительностью, он выпалил:
— Да, конечно, но ведь я как раз и стараюсь тебе все объяснить.
И пришлось ей задуматься, но под конец она сказала:
— Думаешь, ты больно умный, да? А разве у твоего отца не свой дом, да какой большой? Разве ему приходится платить за квартиру?
— Нет, зато он платит налоги.
На это ей нечего было возразить, и он стал доказывать дальше: без богатых нельзя обойтись. Ведь они дают другим людям работу, верно?
И она сказала, что, может, оно и так, но если спросить ее отца, он уж наверняка сказал бы совсем другое.
И Генри, твердо уверенный в своей правоте, мог бы спросить — а что бы он сказал? Но в таких случаях изредка стоит и промолчать — пускай она думает, будто в свой черед одержала верх. Не годится всякий раз выставлять себя умником. Притом забавно посмеяться про себя над иными промахами девчонки, которая даже среднюю школу не кончила, путает слова «налоговый» и «наложенный» платеж, а французский девиз Ордена Подвязки: Honni soit qui mal y pense [5] принимает за латынь — мол, мертвый язык. Это ей, видите ли, ее папаша сказал, не угодно ли, как же может такой человек судить о тех, кто владеет собственностью, о деньгах и образовании? Да он же всю жизнь только и делал, что доил коров на клочке арендованной земли где-то за городом.
Из разговоров с девчонкой Генри много чего узнал об этой их несчастной ферме. Ведь это ее родной дом, а потому всякая малость интересна, всегда хочется послушать. У девчонки есть отец с матерью, два старших брата и три младшие сестренки. Отец и парни встают затемно и принимаются доить коров, но скоро братьям надо уже разносить молоко, и тогда мама идет и помогает отцу закончить дойку, а сыновьям к тому времени, когда они возвращаются домой, она уже приготовила завтрак. Потом они запрягают лошадь и развозят остальное молоко. Когда с дойкой покончено, мать оставляет отца прибрать в коровнике, готовит завтрак для всех остальных и кричит младшим, что пора вставать. На девчонке забота о меньших сестрах — чтоб умылись и оделись как полагается и собрались в школу. После завтрака надо помочь матери перемыть посуду и сделать еще кое-что по дому, и только после этого она идет на службу.