Бедная мама, сказал он.
Но если отец не подсматривал, почему я на него подумал? — сказал он.
Не знаю, сказал он.
Сел на берегу и свесил ноги в воду, по воде пошла рябь, и раков не стало видно. А когда вода успокоилась, они уже исчезли.
Он соскользнул ниже, ноги коснулись дна, и он пошел вброд по ручью, потом поплыл вкруговую обратно к берегу. А потом, цепляясь за береговые травы, стал взбивать воду ногами.
Вылез на берег и стал на краю, ладонями стряхивая с себя воду. Так и стоял, подставляя солнцу то спину, то живот, пока совсем не обсох.
Ничего я не знаю, сказал он.
Пошел к своей одежде за носовым платком, достал его из кармана, вместе с платком достал письмо от Мардж и перечитал заново от начала до конца. Ее дядя, адвокат, готов взять его в свою контору, писала Мардж, и хочет, чтобы Генри приступил к работе после пасхальных каникул.
13
Изредка он ненадолго засыпал и опять просыпался от холода. Скорчился в ледяной постели, ныли затекшие ноги, и он твердил себе, что надо встать, поискать, чем бы еще укрыться. И все же час за часом лежал не шевелясь, мучительно хотелось вытянуть ноги, но он знал, каково будет ступнями коснуться ледяного изножья кровати…
зачем ну зачем я здесь в холоде и в темноте? Холодная постель поворачивается к солнцу, холодный зародыш ждет часа родиться на свет. Зачем я зачем зачемяздесь
…уснул на рассвете, и разбудил ее голос; и все еще так холодно, что не шевельнешься, но, лежа лицом к стене, можно смотреть в щель между досками. Она стоит в саду, ниже по склону холма, в халате, наклонилась над грядками, так что космы падают на глаза, и разглядывает ростки. Его разбудили ее пронзительные крики, но сейчас она что-то бормочет себе под нос — и вот хватается обеими руками за волосы, вскидывает руки вверх и опять вопит, подняла голову, ему видно ее лицо и кривящийся в крике рот. А еще ниже по косогору, за уэйрой [6] и садовой оградой, полдюжины псов сидят и слушают, натянув цепи во всю длину, и вот один начинает лаять и рваться на цепи. Тогда поднимают лай и остальные, и наконец уже не отличишь лай от эха, что отдается через всю долину.
И, не в силах больше терпеть сводящую ноги судорогу, Дэйв переворачивается на спину, ступни касаются ледяного изножья кровати, и его передергивает. Он зевает, потягивается, но еще весь закоченел и дрожит; поворачивает голову, а на второй кровати, опираясь спиной о сложенную вдвое подушку, сидит Джонни и свертывает самокрутку.
— Утречко прямо как на Северном полюсе,— говорит Джонни.
В эту пору — и такой мороз, думает Дэйв, а ведь считанные недели остались до рождества.