Лысый занял позицию позади папы и велел ему шагать по направлению к кухне, к стойке. И они вместе, синхронно, двинулись туда. Один шаг. Второй. Третий.
На четвертом шаге лысый оказался рядом со стойкой, чтобы схватить флешку. Но тут у него возникла проблема. Его сломанная правая рука не могла ничего поднять и удержать. Она сейчас была ничуть не лучше руки куклы. А левой рукой он сжимал пистолет. Если он потянется ею за флешкой, какую-то долю секунды будет не в состоянии произвести выстрел. Это даст папе возможность что-нибудь предпринять.
Лысый остановился, обдумывая свои последующие действия. У меня уже сложилось такое впечатление, что это очень осторожный типчик, любящий все хорошенько просчитывать.
Папа посмотрел на меня, вопросительно подняв брови, словно спрашивая, не пришло ли время на него напасть.
Я чуть качнул головой.
Прошло несколько очень долгих секунд. Лысый наконец пришел к какому-то выводу.
– Возьми эту штуку, – велел он папе и ткнул ему дулом пистолета в ухо, так что папе пришлось наклониться над кухонной стойкой. – Медленно, левой рукой. Вот так, правильно. А теперь вытяни руку перед собой и иди к лестнице.
Папа сжал флешку в ладони и сделал, как ему было велено. Лысый зашаркал следом за ним, шагая нога в ногу.
– Погодите, – сказал я. – Не надо увозить его с собой. Не надо!
– Все хорошо, Роб, – сказал папа напряженным голосом.
– Нет, не хорошо, – ответил я ему. – В этом нет никакой необходимости.
– Не волнуйся, – сказал лысый. – Никто не пострадает, если вы все будете делать то, что скажу.
Я глянул на Ребекку, не сомневаясь, что она уже приняла какое-то решение. Но по ее виду было не заметно, что она что-то задумала.
Лысый опять перехватил мой взгляд.
– В чем дело? – спросил он. – Чего вы испугались? У вас там кто-то остался снаружи? Вы полицию вызвали?
– Нет, – ответил я, качая головой.
– А что, если и вызвали? – спросила Ребекка.
Я уставился на нее.
– Никого мы не вызывали, – сказал я лысому очень настоятельным тоном.
Он некоторое время стоял неподвижно, не зная, что предпринять дальше. Он был всего в паре шагов от верхней ступеньки лестницы. И как только он начнет по ним спускаться, он обречен.
– Чего вы, собственно, добиваетесь? – спросил лысый, обращаясь наполовину к самому себе. – Хотите, чтобы я один вышел наружу? И именно поэтому не желаете, чтобы он вышел вместе со мной?
– Там никого нет, – сказал я. – Мы никого не вызывали.
– Это ты, может, никого не вызывал, – возразила Ребекка.
Мне хотелось ее ударить. Я изо всех сил замотал головой.
– Она врет! – заявил я лысому. – Можете мне верить. Никого она не вызывала. Никто из нас не вызывал. И никого там, внизу, нет. Вообще ни единой души.