– Это она, – сказал я Ребекке, испытав при этих словах прилив облегчения и странное, пьянящее ощущение, будто вдруг выплыл из глубины. Словно прежде к моим щиколоткам было привязано что-то тяжелое, а тут кто-то перерезал нить. Вот наконец-то я разговариваю с людьми, для которых существование Лены – непреложный факт.
– Продолжайте, – обратилась Ребекка к Эрику.
– Этот снимок сделан восемь лет назад. Моя дочь была очень хорошей девочкой. Совершенно невинной. Это же видно по ней, не правда ли?
– Это всего лишь фотография, мистер Зеегер.
Эрик откинулся на спинку кресла. Закрыл бумажник и сунул его обратно в карман брюк.
– Возможно, и так, но это правда. Ее мать умерла, когда Лене едва исполнилось четыре года. Мы были очень близки. Лена всегда мне все рассказывала. А я даже свои деловые решения обсуждал с ней. Но когда она стала постарше, все изменилось.
– Как это обычно и бывает с подростками, – заметил я.
– Нет, она не была обычной. – В синих глазах Эрика появился влажный блеск. И в голосе теперь сквозили голые эмоции. – Лена была необыкновенная девочка. Умненькая. С амбициями. Хотела работать вместе со мной. Быть моей правой рукой. Руководить компанией.
– И что случилось потом?
– Любовь, Роб. Любовь случилась.
Зеегер говорил совершенно искренне. Я видел это в откровенном выражении его глаз, в том, как он старался держать себя в руках. Все это уже начинало напоминать какую-то сентиментальную мелодраму. Или слащавую поздравительную открытку. Но даже если это его как-то смущало, виду он не подавал.
– Лена заявила мне, что у нее появился приятель, – продолжал Эрик. – Это было на ее семнадцатилетие. Я этот выбор не одобрил. Мужчина, о котором она мне говорила, был намного ее старше. А они уже несколько месяцев встречались. Возможно, вы понимаете, почему мне это не нравилось.
– Вы же отец. Конечно, вам это не могло понравиться.
– А вот Лена этого не понимала. – Уголки большого рта Зеегера безнадежно опустились. – Я запретил ей видеться с этим человеком. Сказал, что это пагубная связь.
– И Лена взбунтовалась, – предположила Ребекка.
Эрик поднял руки и сконфузился, как будто не знал, что ему дальше с ними делать. Уронив их обратно на колени, он удрученно проговорил:
– У них все время были вечеринки. Выпивка. Наркотики. Я потерял свою прежнюю Лену.
– Не хочу вас обижать, но не вижу в этом ничего необычного, – сказал я. – На острове Мэн, к примеру, полным-полно подростков, которые ведут себя точно так же.
Эрик снисходительно улыбнулся:
– Но владеют ли эти подростки трастовыми фондами стоимостью в миллионы евро? Устраивают они свои вечеринки в Испании? На острове Ибица? Они плавают на яхтах? Живут на виллах? С криминалом и наркодилерами?