— Этим утром мы, кажется, ждем массу Хаммонда? — Старуха провела розовым языком по голым деснам, словно удивляясь отсутствию зубов.
— Да. Он не велел Драмжеру выходить сегодня в поле. Как бы он не вздумал отправить его в Новый Орлеан, на продажу… — Жемчужина отвернулась, скрывая слезы. — Если масса Хаммонд скажет, что бедняжку Драмжера продадут, то мы будем по нему очень горевать.
— Особенно я! У меня никогда раньше не продавали родственников. Конечно, масса Хаммонд убил бедного Мида, а это еще хуже, чем продажа, зато с нами всегда был Старина Уилсон. Масса Хаммонд никогда не продавал ни меня, ни тебя, ни Старину Уилсона. По этому парню я стану скучать так же сильно, как тогда по Миду.
Она указала пальцем на голый череп и кости над очагом.
Драмжер не разделял их тревоги.
— А мне все равно — пускай продают. Говорят, Новый Орлеан — интересное местечко. Я слыхал, что масса Хаммонд хочет выставить меня на продажу как племенного негра. Вот чего мне хочется! Это лучше, чем барахтаться в одной кровати с Олли.
— Если в тебе столько же сил, как в Старине Уилсоне, то какой из тебя племенной негр? — Старуха Люси затряслась от смеха. — Масса Хаммонд испробовал Старину Уилсона на всех до одной девках в Фалконхерсте, и ни одна не понесла. Этот парень — сплошь мясо и ни капли сока.
— Я — другое дело! — похвастал Драмжер. — Масса Хаммонд знает, на что я горазд. Он велел мне покрыть Клариссу, и она понесла уже через неделю…
— Брось петушиться! — с кровати оборвала его Люси. — Забыл небось, что масса Хаммонд не приказывал тебе покрывать Клариссу? Забыл, что просто напал на нее в кустах? Вспомни, как масса Хаммонд надрал тебе задницу за то, что ты пристал к девке без разрешения!
— Чтобы доказать, как ты силен, одной беременной мало. — Жемчужина знала цену болтовне Драмжера. — Ты не один обхаживал эту Клариссу. Парни ходили за ней косяками, что кобели за сукой в течку. Что это там Старина Уилсон не чешется?
Люси схватила узловатую палку и заколотила ею по стене.
— Старина Уилсон, вставай сейчас же, не то пришлю к тебе Драмжера с ведром воды!
Ответом был наглый храп.
Одевшись, Драмжер распахнул дверь, наслаждаясь свежестью и прохладой утра после спертого воздуха хижины, где перемешались ароматы дыма, подгоревшей свинины, гнилых овощей, пота, мочи и помоев. Он набрал в легкие побольше воздуху, радуясь его чистоте, и, схватив бутыль из тыквы, зачерпнул в нее воды и опрокинул себе на голову. Волосы его были так густы и курчавы, что вода повисла на них сверкающими каплями, которые разлетелись густым веером, стоило ему тряхнуть головой. Он вытер лицо полой рубахи, снова зачерпнул в тыкву воды и принес ее, полную до краев, в хижину.