Весной-летом 1943 года для подготовки к наступлению на Курской дуге (операция «Цитадель») боеспособность дивизии СС «Дас Райх» требовалось быстро восстановить. В апреле 1-й батальон танкового полка дивизии был отправлен в Германию, для перевооружения на танки «Пантера». Этот процесс затянулся, и вскоре всем в штабе 2-го танкового корпуса СС стало ясно, что к началу операции батальон вернуться не успеет. Таким образом, создалась угроза, что в преддверии «Цитадели» одна из ударных дивизий эсэсовского корпуса — «Дас Райх» — фактически на 50% потеряет боеспособность своего танкового полка, учитывая наличие в ней лишь одного танкового батальона вместо требуемых штатным расписанием двух.
В этой ситуации немцы, с присущей им практичностью, оригинальностью и долей импровизации, быстро нашли выход из положения — реорганизовав противотанковый дивизион дивизии в 3-й батальон танкового полка. Эсэсовцы действовали очень оперативно, процесс этот начался еще ранней весной. Так, приказ дивизионного штаба о реорганизации дивизиона в 3-й танковый батальон был получен 9 марта 1943 года (то есть еще в период боев за Харьков) [29, р.89]. Тем самым маховик был запущен. На 20 марта 1943 года противотанковый дивизион еще проходит по документам как самостоятельное подразделение [10], а уже 30 марта 1943 года — как 3-й батальон (противотанковый) танкового полка [11]. Официально реорганизация произошла 26 марта, после чего роты преобразованного в танковый батальон противотанкового дивизиона получили соответствующую нумерацию: 1-я рота стала 9-й, 2- я — 10-й, а 3-я — 11-й.
Одновременно противотанковый дивизион активно перевооружался, причем весьма нестандартным для элитных дивизий германской армии способом. Дело в том, что в ходе сражения за Харьков в руки немцев попало несколько десятков вполне боеспособных танков Т- 34. Опыт применения подобной техники в составе танкового полка дивизии уже был (как мы помним, это произошло в феврале 1943 года). Исходя из этого, командование по рекомендации командира танкового полка дивизии СС «Дас Райх» оберштурмбаннфюрера СС Ханс-Албина фон Райтценштайна, решило использовать трофейную бронетехнику по прямому назначению, тем более что надежды на пополнение дивизии новыми немецкими танками было мало. Интересно, что еще в вышеупомянутом приказе от 9 марта 1943 года командир противотанкового дивизиона гауптштурмфюрер СС Эрхард Асбахр получил указание из дивизионного штаба, согласно которому его дивизион должен был принять на вооружение имеющиеся трофейные танки Т-34 [29, р.89], чтобы хоть как-то компенсировать тяжелые потери материальной части. Правда, судя по имеющимся данным, практическая реализация данного приказа началась несколько позже, в апреле.