– Нет, нет, я так не думаю, – перебил его Лантене. – Им нужны вы, только вы. Но, в конце концов, лучше уж избежать ненужных эмоций…
– Ты прав, сын мой…
– Хорошо! Через час они будут в безопасности…
– Теперь расстанемся, друзья… Лантене, сын мой, доверяю тебе самое дорогое, что у меня есть…
Лантене был слишком взволнован, чтобы говорить. Он бросился в объятия Доле. Потом Доле пожал руку Манфреду и удалился.
– Всё спокойно, – заметил Манфред. – Надеюсь, всё пройдет хорошо.
– Да! Но как ты сказал только что, сейчас – самое время! Пойдем за Авет и ее матушкой и отведем их во Двор чудес! Там они в полной безопасности будут ждать отъезда…
– И я так думаю.
В этот самый момент появился мужчина.
Он шел в том направлении, куда удалился Доле. Он пошатывался и вполголоса напевал застольную песню.
– Хм! – буркнул Манфред. – Он действительно пьян или только пытается таким казаться?
Он подошел к пьяному и положил ему руку на плечо.
– Еще слишком рано, – сказал ему Манфред, – чтобы так петь.
– О-ля! – хриплым голосом воскликнул пьяный. – А вы, что ли, платили за выпивку? Гляди, гляди-ка! Да это же знаменитый Манфред!
– Трико! – признал пьяницу Манфред.
Это и в самом деле был Трико, которого наши читатели могли мельком увидеть во Дворе чудес.
– Тюнский король вас приветствует, – король нищих разразился хохотом. – Хотите выпить с моим величеством?
– Возвращайся лакать свое вино, – сказал успокоенный Лантене, после чего он вместе с Манфредом удалился, оставив орущего песни пьяницу.
Друзьям было достаточно, что они встретили Трико, а не приспешника главного прево…
Едва они исчезли, Трико перестал петь, выпрямился и, не качаясь, поспешил за Доле.
А Манфред и Лантене в двадцати шагах от дома печатника заметили бродягу. Увидев друзей, он устремился к ним с хныканьем:
– La caritá, signor mio![32]
– Убирайся просить милостыню у дьявола! – отогнал его Манфред.
Нищий, казалось, понял и, жалобно причитая, удалился.
Молодые люди постучали в двери дома Доле, больше не интересуясь нищим. А тот притаился за поворотом улочки и внимательно наблюдал оттуда за действиями Лантене и Манфреда. Он видел, как друзья вошли в дом, после чего отправился к особняку главного прево.
Этим нищим был Тит Неаполитанец.
Этьен Доле спокойно шел к городским воротам. Он решил подойти к ним в момент открытия, а потому не торопился. Он миновал мосты и подошел к университету.
Там было тише и спокойнее, чем в уже проснувшемся городе. Студенты поздно ложились, но и по утрам вставали поздно, и только час начала занятий вырывал их из постелей.