Блять…
Я также чувствовал ток. Я никогда еще не хотел похоронить свой член в женщине так, как сейчас.
Что, черт возьми, в ней такого?
Я проследил край трусиков, и как только я собирался получить от Эйвери то, чего действительно хотел, она протянула и положила свою руку на мое предплечье.
- Ксандер, пожалуйста…
Теперь она назвала меня по имени.
Я знаю, что я достаточный мудак, чтобы сделать это в любом случае. Скажем, трахнуть ее или погрузить свой палец в ее киску, потому что как только я войду в нее своим пальцем, она будет так же хороша, и принадлежать будет только мне, но она умоляла меня – ее тон граничил с отчаянием. Я хотел ее, но мне также хотелось, чтобы она была готова отдать мне себя.
Я неохотно вытащил руку и отступил.
Она вздохнула. Ее лицо пылало, и взгляд бросался куда угодно, кроме меня. Она поспешила на другую сторону своего стола и села, скрестив руки над стопкой бумаг.
- Вы должны понимать, что это было неприлично, мистер Пирс, - заговорила она. Уверенный доктор в ней куда-то пропал. Женщина, которая едва не дала мне себя трахнуть на своем столе, была явно смущена. Она пыталась восстановить потерянный контроль.
- Никогда не относил себя к приличным. Мне нравятся вещи непредсказуемые и дикие и... немного грязные.
- О, Боже… - она закрыла глаза руками и покачала головой.
- Обращение к Богу не спасет тебя, Эйвери. После такого… мы определенно должны это сделать.
Она посмотрела на меня, маска ее спокойствия была на прежнем месте.
- Нет, это не так. Я думаю, вы должны обратиться к другому врачу. Я не могу вас лечить.
- Но теперь, когда я встретил тебя, мне не нужен другой. Если кто-нибудь и сможет заставить меня уснуть, я уверен, что это ты. У меня назначен сеанс на следующей неделе. Тогда и увидимся.
На ее лице появилось злобное выражение, когда я повернулся, чтобы уйти.
Я не заставляю трахаться.
Это самое забавное, что со мной случилось. Я вернулся домой взволнованным, и мне было интересно, насколько далеко я продвинусь с сексуальным доктором во время своего следующего сеанса.
Братское соперничество.
Ксандер.
Я должно быть, мазохист.
Это единственное, чем я могу объяснить причину, по которой я застрял здесь, в нескольких кварталах от места, в котором полно моих призраков. Каждый день на протяжении шести недель я проезжаю мимо него, и меня всегда посещают одни и те же чувства. Подавляющее чувство вины, паники и, что еще хуже...страха. Мне казалось, будто, вернувшись, я привязался к этому месту, и поэтому происходящее можно оценивать, как некий способ расплаты.
Когда я подъехал к уединенному, арендованному мною, дому, то почувствовал в желудке дыру, заполняющуюся кислотой. Я припарковал машину на подъездной дорожке и посмотрел на сидящего на крыльце брата. Я хотел уехать и никогда не оглядываться назад. Любая стычка с Йеном походила на вскрытие ран, которые едва затянулись. Он поддевал и насмехался надо мной по поводу того, что я вернулся, и уже который день я думал о том, что мог бы дать ему отпор.