But the dread judge was there to efface it. | Но тут снова вмешался Джефрейс. |
He gasped aloud, then flung himself violently forward. | Он громко, с трудом задышал, а затем неистово ринулся в атаку, чтобы сгладить благоприятное впечатление, произведенное словами Блада. |
"Lord of Heaven!" he stormed. | - Владыка небесный! - закричал судья. |
"Was there ever such a canting, impudent rascal? | - Видали вы когда-нибудь такого наглеца?! |
But I have done with you. | Но я уже разделался с тобой. |
I see thee, villain, I see thee already with a halter round thy neck." | Кончено! Я вижу, злодей, веревку на твоей шее! |
Having spoken so, gloatingly, evilly, he sank back again, and composed himself. | Выпалив эти слова, которые не давали возможности присяжным прислушаться к голосу своей совести, Джефрейс опустился в кресло и вновь овладел собой. |
It was as if a curtain fell. | Судебная комедия была окончена. |
All emotion passed again from his pale face. Back to invest it again came that gentle melancholy. | На бледном лице судьи не осталось никаких следов возбуждения, оно сменилось выражением тихой меланхолии. |
Speaking after a moment's pause, his voice was soft, almost tender, yet every word of it carried sharply through that hushed court. | Помолчав, он заговорил мягким, почти нежным голосом, однако каждое его слово отчетливо раздавалось в притихшем зале: |
"If I know my own heart it is not in my nature to desire the hurt of anybody, much less to delight in his eternal perdition. | - Не в моем характере причинять кому-либо вред или радоваться чьей-либо гибели. |
It is out of compassion for you that I have used all these words - because I would have you have some regard for your immortal soul, and not ensure its damnation by obdurately persisting in falsehood and prevarication. | Только из сострадания к вам я употребил все эти слова, надеясь, что вы сами позаботитесь о своей бессмертной душе, а не будете способствовать ее проклятию, упорствуя и лжесвидетельствуя. |
But I see that all the pains in the world, and all compassion and charity are lost upon you, and therefore I will say no more to you." | Но я вижу, что все мои усилия, все мое сострадание и милосердие бесполезны. Мне не о чем больше с вами говорить. |
He turned again to the jury that countenance of wistful beauty. | - И, повернувшись к членам суда, он сказал: -Господа! |