— Однако наших господ офицеров разве удержишь? У многих дурные привычки с пеленок взращиваются. Ты сему не подвержен был и старайся не приучаться.
Слушая дядю, Дмитрий, пожалуй, впервые задумался о жизненных правилах. В самом деле, в Комлеве, на их усадьбе, он ни разу не видал рукоприкладства родителей к крестьянам. Мать, Мария Васильевна, всегда считала великим грехом поднимать руку на себе подобных и вслух осуждала помещиков, притеснявших своих крестьян. В корпусе же многие кадеты зачастую не стеснялись говорить с презрением о матросах…
К вечеру с устья Невы потянул легкий ветерок. Едва гардемарины успели поужинать, как над открытым световым люком засвистели боцманские дудки и раздалась зычная команда:
— Пошли все наверх! Паруса ставить!
Когда Дмитрий подбежал к фок-мачте, все матросы были на месте, а над палубой гремел голос старшего офицера:
— Марсовые к вантам!
Спустя минуту марсовые — самые сильные и расторопные матросы — стояли по обе стороны фок-мачты и всех других мачт, около вант — веревочных лестниц, идущих снизу от борта к верхним реям, на марсы и салинги. Не успела прозвучать следующая команда: «По марсам и салингам!» — как марсовые устремились вверх по вантам.
Достигнув марсовых и салинговых площадок, они, держась за приподнятые рейки-перила, разбежались по реям. Ловко спустившись, переступая по натянутым под реями канатам-пертам, перегнувшись через реи, они сноровисто орудовали со снастями, отдавая паруса.
Закинув голову, Дмитрий следил, как в лазурном небе покачивались огромные мачты с раскинутыми, будто крылья, реями, опутанные паутиной вант и снастей, среди которых бесстрашно действовали матросы. Ветер усилился, и когда корабль кренился, то казалось, что стоявшие на концах рей — ноках — матросы не удержатся и неминуемо слетят в волны. Однако все они работали размеренно-привычно и в то же время быстро. Прошло две-три минуты, и на реях распустились паруса. Расправляемые ветром, они, словно гигантские белоснежные крылья альбатроса, подхватили и стремительно понесли «Преславу».
Закрепив паруса, матросы спускались вниз, балагурили и шли перекуривать на бак. Возле мачт осталась лишь вахта. Несильный, но попутный ветер увлекал между тем корабли дальше на запад. Майское солнце, прежде чем зайти в этих широтах, долго катилось по горизонту, нехотя скрываясь в морской дали. За Гогландом ветер посвежел и стал задувать к западу. «Преслава» начала лавировать, часто меняя галсы. К полуночи развелась довольно крупная волна, и на выходе из Финского залива море заштормило по-настоящему.