— Ну конечно, я тебя натру.
— Спасибо. Ты не можешь себе представить, как жжет.
Мели, склонив голову набок, снова наблюдала, как милуются Алисия и Мигель.
— Слушай, хочешь слабую сигаретку? Угощаю, — обратилась она к Мигелю.
— Что-что? Ах, сигаретку, да-да, конечно.
— Сейчас достану.
Лусита сказала:
— Передай мне сумку, пожалуйста, там у меня крем, — и протянула руку.
— Я сам найду, — сказал Тито.
— Нет, не суй нос куда не надо, — потянула она его за руку. — Дай сумку сюда.
Тито отвел руку с сумкой так, чтобы она не могла достать.
— А я любопытный. У тебя там секреты, Луси?
— Там мои вещи. Не люблю, когда в них роются. А еще говорите, что это мы любопытные. Ну, дай сюда.
Тито отдал сумочку.
— Ладно, детка, забирай. Береги свои секреты.
— Да нет там никаких секретов. Успокойся, там ничего интересного. Ты бы разочаровался. Хочешь, я покажу все, что там есть? Я — неинтересная особа, и тут ничего не поделаешь.
Она шарила рукой в сумочке, отыскивая крем.
— Тогда почему же ты не хотела, чтобы я сам посмотрел?
— Просто я люблю показывать из своих рук, только поэтому. И не терплю, когда моими вещами распоряжается кто-то другой. Держи крем. — И она легла ничком. — Погуще мажь плечи, — попросила она.
Выше по течению кто-то кричал, под сводами моста откликалось гулкое эхо. Паулина обернулась. Наверху, в начале моста, переливался в лучах солнца сине-желтый диск — железнодорожный знак. Себас лежал, положив голову на колени Паулине. Он протянул руку и дотронулся до ссадины у Сантоса на щиколотке.
— Что это у тебя за рана?
Тот отдернул ногу.
— Не трогай, больно. Подбили на матче.
— Когда?
— В прошлое воскресенье на стадионе «Элипа».
— Вот оно что! И чем кончилась игра?
— Кончилась потасовкой в середине первого тайма.
Себастьян рассмеялся:
— И это след?
— Сам видишь, обычное дело. Они оказались скотами. Но мы им всыпали, в рукопашной мы были рангом выше. — И он двинул кулаком.
— Этим всегда кончается, если соперник невесть кто. Надо, чтоб обо стороны уважали друг друга.
— В таких случаях уважают только грубую силу.
— И то, пожалуй, не всегда. Бывает, так сами и нарываются. Значит, вы разделали под орех этих молодчиков?
— Ясное дело. А потом мы сами разделились на две команды, добавили желающих из зрителей и сыграли товарищеский матч. А те улепетнули.
Сантос закрывал глаза от слепящего света тыльной стороной ладони. Паулина чесала спину Себасу и вдруг спросила:
— Слушай, Сантос, на вашей фабрике девушки тоже работают? Так ведь?
— Только на упаковке. В другом отделе. Мы их даже не видим.
— И незачем вам их видеть, — сказала Кармен.