Отлепившись от мягкой спинки сиденья, Лапин резко повернулся к Эдгару.
— Слушай, Банга! Кончай дурить! Что еще придумал? Куда ты уедешь?
— Гостиница! — крикнул шофер, не оборачиваясь.
Неловко, чуть ли не пополам согнувшись, Эдгар пробрался к двери.
— Я тебе еще позвоню — вечером, — крикнул вдогонку командир.
В холле было так сумрачно, что Эдгар не заметил девушку, сидевшую на низком диванчике. Но она увидела его сразу, как только он прошел стеклянные двери. Медленно поднялась навстречу, теребя поясок черного плаща и улыбаясь одними губами.
— Ты?!
Лиля смущенно пожала плечами, точно сомневалась в этом.
Плащ, которого он никогда не видел на ней; волосы собраны на затылке, и нет уже привычных черных крыльев, охватывающих щеки. Даже знакомая необычная ее улыбка вдруг показалась странной и чужой.
— Давно приехала? — не нашел он в себе других слов.
По выражению растерянности и смущения на его лице она не могла понять, рад или ошарашен он ее внезапным появлением.
— Извини, не предупредила… Ты, наверное, занят?
— Да нет, что ты… Просто все так неожиданно, но я… я рад.
Неуверенность сквозила в его словах. Он поднял с дивана ее дорожную сумку, которая оказалась довольно тяжелой.
— Ого! Что это у тебя здесь — камни?
— Приданое. Замуж решила выйти.
— Неужели? Его улыбка была вполне идиотской.
— Ты же меня звал как-то, если помнишь… — Лиля взглянула на него и вдруг звонко расхохоталась. — Не пугайся, я проездом. Просто повидаться зашла.
Строгая элегантная дама за стойкой одним взглядом осудила ее слишком громкий смех и вообще…
— Ах, проездом, — очередной бессмысленной улыбкой Эдгар пытался скрыть разочарование.
— Путевки с Маришей взяли. Золотые Пески, Болгария. Решили на солнышке погреться.
Ее непринужденный, веселый тон окончательно сбил Эдгара с толку. Он неловко переминался с ноги на ногу, не выпуская из рук тяжелой сумки.
— Так что мы тут?.. Может, зайдем ко мне?
— Нет-нет, — почему-то испугалась Лиля, — очень мало времени. Я спешу…
Отказ больно уколол его, и он не сумел этого скрыть.
— Тогда по чашечке кофе? — предложил он подчеркнуто официально.
— Что ж, — она передразнивала его тон, — по чашечке кофе можно.
Они сидели у стойки и ждали — в баре не было ни души, и бармен тоже куда-то испарился. Холодок отчуждения, появившийся с самого начала, никак не исчезал, сковывал слова и чувства. Фразы получались глупыми и натужными.
— Как же ты меня разыскала?
— Секрет фирмы, — с равнодушным кокетством ответила она.
Появился полусонный недовольный бармен. Заурчал автомат, две чашечки наполнились жидковатым кофе с белесой пенкой.