Я никогда раньше не видел ее такой уверенной, и гордился ею.
— И это ты, — продолжила Пикси, — ты самая отвратительная в этой комнате.
Так чертовски гордился.
Сандра смерила взглядом свою дочь, с сожалением в глазах, а затем пробормотала:
— Да, нужно было сделать аборт, — после чего повернулась и вышла из кухни.
Я было последовал за ней, но меня остановил голос Пикси.
— Ливс, нет.
Ливс. Она назвала меня Ливс.
Мое сердце застучало, ладони увлажнились, душа требовала броситься за Сандрой и избить ее за то, что она сделала с Пикси.
Но Ливс...
Обращение «Ливс» сбило меня с курса.
Я посмотрел на Пикси, и она покачала головой:
— Я просто хочу, чтобы она ушла. Пусть уедет.
Пикси выглядела измученной.
Я кивнул, глядя как она снимает фартук, вешает его на крючок и выходит из кухни. И я стоял еще долго, пытаясь справиться с клокочущей в груди яростью. Я был безумно зол. На Сандру, оставившую столько шрамов у Пикси в душе, и на себя, искалечившего ее тело.
Когда я, наконец, вышел из кухни и направился в восточное крыло, то увидел как Пикси сидит наверху лестницы. Она словно пыталась сбежать, но была так обескуражена произошедшим, что просто присела там, где остановилась.
Я медленно поднялся по ступеням и остановился в нескольких шагах от нее.
— Твоя мать свое дело сделала.
Она кивнула:
— Она та еще сука.
— Да. — Настал момент неуверенности, должен ли я уйти в свою комнату или остаться? Я не мог оставить Пикси в таком состоянии, поэтому, засунув руки в карманы, встал по-удобнее. — Я раньше не видел, чтобы ты вот так против нее восставала.
Она убрала с лица выбившийся волос.
— Это да. Хотя я больше с ней не живу, это не значит, что еще долгое время не буду пожинать плоды прошлых лет.
Я кивнул, глядя в сторону.
Она пялилась на собственные туфли.
— Я тобой горжусь, — вырвалось у меня. Пикси взглянула на меня и слабо улыбнулась, и это заставило меня продолжить: — Ты дала ей такой очаровательный пинок под зад, — добавил я.
Ее улыбка стала шире, и у меня в груди потеплело.
— По-моему, поздновато. Спустя девятнадцать лет, — сказала она.
— Нет, — тихо ответил я. — Никогда не поздно.
Она потерла руками лицо, а меня посетило непреодолимое желание сесть рядом и обнять ее. Раньше я делал так постоянно. Это было для меня таким естественным жестом. Для нас.
Она посмотрела на меня и наморщила лоб:
— То, что мама сказала о моем шраме...
Я покачал головой, страх и паника помчались по моим венам.
— Она была права.
Пикси выглядела так, словно я ее ударил.
— О том, что мое тело уродливо?
— Что? Нет! Бог мой, нет! — мне снова захотелось убить Сандру. — Нет. Она была права, когда сказала, что это моя вина. Из-за меня ты почти умерла...