В Империи не было министерства иностранных дел, поскольку племена, обитавшие за ее пределами состояли из беглых, в прошлом граждан Империи. Никакого другого чувства кроме презрения, власти к ним не испытывали. Запредельными племенами занималась ставка (от арабского истава “быть посередине, в центре), впоследствии от русского слова произойдет германское штаб). К этому вынуждала необходимость. Племена считались потенциальными противниками, и на самом деле были не прочь поживиться за счет богатых городов Империи. В ставке велся строгий учет таких племен. Они все уже, в отличие от граждан империи, разговаривали на разных языках. Это объясняется отсутствием нормирующего влияния центра, заинтересованного в сохранении языка, инструмента управления и координации. Все эти племена в русской ставке различали по языкам. По этой причине русский язык — единственный, в котором слово язык имеет и значение “народ”, “племя”. Между тем в Империи центробежные тенденции росли и все начали требовать независимости.
P.S. Рисуемая здесь картина исторического развертывания языковой и этнической структуры человечества могла иметь место в истории, но могла и не иметь. Это принципиального значения не имеет, так же как для шахматиста не имеет значения, как разворачивалась шахматная партия. Ажиотаж, развернувший в настоящее время вокруг истории дошел до такой степени абсурда, что каждый гражданин стал писать историю своей страны самостоятельно. Заблуждение, что будущее определяется прошлым. Все определяется вечностью, т. е. теми языковыми программами, которые управляют историей. Русские появились тогда, когда надо, а следы русского языка запечатлены даже в форме континентов.
Глава 8. Русские реформы (стр. 193–227)
Русичи, более чем другие, были осведомлены об обстановке в Империи. И только они знали, что произойдет, если регионы получат самостоятельность. По опыту изучаемых ими племен, они знали, что если народ не имеет письменности, он быстро дичает и превращается в стадо животных. Другое дело, если имеется письменность. Такие народы могли создавать государства, порой соперничавшие с самой Империей. Немедленный развал Империи означал потерю культуры, деградацию и одичание, поскольку все регионы, пользуясь арабским языком и арабской письменностью, не имели пока ни собственного кодифицированного языка, ни собственной письменности. Такая же, кстати, языковая ситуация сохраняется в современном арабском мире.
Для спасения цивилизации русичам на время пришлось взять власть и создать письменность для бесписьменных еще народов. Русь повторит этот опыт спустя тысячелетия, когда в двадцатые годы в Москве в институте Языкознания вновь решалась эта задача.