– Так она ни в какую твой подарок снимать не хотела. Вот я и подумал: главное – привести, а тут ты ее уже сам чем хошь уговаривай.
– Вот дурень! – не то обругал, не то похвалил отец и заторопил: – Ну так зови! Зови!!!
Слава богу, Парамон решил не брать пример с моего голосистого отца, а предпочел сам подойти и распахнуть перед женой дверь.
– Заходи! Король-батюшка на поклон зовет, – буркнул он, подталкивая смущающуюся нашей честной компании женщину.
Одетая в простенький, мышастого цвета сарафан и такую же косынку, Машка, нервно поглядывая на Афона, засеменила к нам, шаркая по полу лаптями.
– Туточки мы! – Остановившись в паре шагов от стола, она сдернула косынку и принялась мять ее в руках. – Чего надобно, царь Еремей? А ежели думаешь, что мы твои подарки не ценим, так неправда ваша! Ценим, и еще как! Уже до дыр, вон, косынку, тобою даренную, сносила, а выкинуть рука не поднимается!
– Давай ее сюда! – приказала Мафа, перебив смущенное бормотание женщины. – И поторопись!
Та торопливо швырнула платок на стол, словно он стал обрастать иголками, и поспешно отпрыгнула.
Тетя двумя пальцами неспешно подняла тряпицу и повертела ее, пристально разглядывая. Затем расстелила платок на столе, и в руке у нее заискрился белым огнем магический шар.
У меня в голове будто зазвучал голос, рассказывающий все об этом чуде: название, способы применения. Например, что в руке у тети – разыскной пульсар. А еще то, что магические шары бывают разных цветов, тем самым различаясь по силе и использованию. Синий – замораживает, красный – сжигает огнем, а белый – белого дня свет, убивает нечисть, нежить да в поисках помогает.
Я едва слышно хмыкнула. Интересно, кто мне всю эту муть в голову втемяшивает?
Увидев в руке у тети пульсирующий светом шар, женщина занервничала:.
– А мож, не надо? Вшей у нас отродясь не бывало! Каждую недельку в баню ходим! А ежели вам платки не нравятся и вы, барыня ведьма, хотите нам моду пришлую сосватать, что гатские портные придумали – к котелку черенок лопаты пристрагивать и на головы вместо кепок надевать, – то я вам так и скажу: ничего у вас не выйдет! Не променяю этот платок ни на что!
Но тетя ее словно не слышала. Она поднесла пульсар к платку и замерла, пялясь на него во все глаза. От яркого света серая ткань преобразилась и заблестела причудливым рисунком.
– Что ты там увидела? – Папаня решил поучаствовать в процессе и даже привстал, поглядывая то на платок, то на Мафу.
– Карту, как пройти к твоей сокровищнице, что ты за ночным горшком хранишь! – фыркнула тетя и тут же кинулась успокаивать побуревшего лицом папаню: – Не кипешь! Не знаю я ничего про твои горшки! Здесь, под светом пульсара, я разглядела карту мира, нарисованную невидимыми обычному глазу красками. Вот тут, – тетя обвела пальцем изогнутые линии, – нарисовано наше Лукоморье и царства гидайцев и шамахан. Здесь, – ее палец ткнулся в какие-то зигзаги, – Змеевы горы, а за ними идет дорожка прямо через Епипетское царство мертвых! – Мафа смяла в руке светящийся шар и посмотрела на притихшего отца. – По ходу, все же приносили тебе книгу, но раз ты гостей на порог не пустил, решили, что не в коня овес, и отдали вместо книги – монетку. Только зачем? Не откуп же! А монетка, что и говорить, странная…