Молодая княгиня успокоилась. – Пусть себе щупает разных девок, – решила она, – зато я избавлена от грехов и хлопот! Не будет новых горестей! Ведь так тяжело терять малых детей! – Княгиня глянула на свою пятилетнюю белокурую дочь Елену, игравшую с большим пушистым игрушечным медведем, которого смастерил княжеский плотник Пучко, славный мастер, умевший делать едва ли не все, и смахнула набежавшую слезу. За годы супружеской жизни она уже потеряла троих детей, умерших в самом младенчестве и болезненно переживала каждую смерть. Молодой князь Дмитрий тоже страдал от этого и, возможно, потому избегал, порой, близости со своей супругой. Когда родилась красивая девочка, окрещенная Еленой, все боялись, что и ее постигнет судьба несчастных младенцев. Но, к всеобщей радости, девочка оказалось достаточно крепкой и вот теперь, радуя мать, весело лепетала.
Князь Дмитрий ежедневно встречался со своей женой на утренней трапезе. Но в остальное время она его почти не видела: молодой князь занимался повседневными делами, часто пребывал вместе с отцом на княжеских судах и советах, где восседал по правую руку от отца в таком же большом княжеском кресле, выслушивая тяжущихся или высказывания бояр. Старый князь Роман готовил своего сына на брянский «стол», и тот, фактически, был соправителем отца, порой, даже замещая его при необходимости.
Вот и теперь князь Роман хотел оставить вместо себя в городе не воеводу, но сына.
Молодая княгиня, узнав о готовившейся поездке князей в Орду, тоже очень не хотела, чтобы ее супруг уезжал. – Зачем вы едете вдвоем? – возмущалась она за утренней трапезой. – Ведь твой батюшка отвечает за удел, а не ты! Неужели это так необходимо?
– Мой батюшка стар, – отвечал тогда князь Дмитрий, глядя на сверкавшее разноцветными камнями ожерелье. – Неизвестно, как он один доберется до Орды! Мне стыдно отставлять престарелого отца без помощи! А дружина и слуги – это не сын! Однако ты бы спрятала, Аксиньюшка, эту красивую вещицу! – он указал рукой на ожерелье. – И одевала бы ее в праздничные дни! Не дай Бог, увидит это богатство какой-нибудь недобрый глаз и навлечет на нас тяжкую беду! Вот вернусь домой из далекой Орды, тогда и носи этот подарок без опасности!
Княгиня перекрестилась и, наклонив голову, стала снимать с себя ожерелье.
– Хорошо, что это не видел батюшка! – подумал, успокоившись, князь Дмитрий. – Он бы тогда ни за что не взял меня с собой!
Князю-отцу он же ответил достаточно спокойно и убедительно. – Я не привык прятать свою голову от опасностей, – молвил он. – Если будет нужно, я сам расскажу царю всю правду о том разбойном деле! Государь скорей поверит мне, очевидцу, чем тебе! Кроме того, он может подумать, что я скрываюсь от его гнева за брянскими стенами!