Старому князю нечего было возразить на это, и вот они поехали к татарам.
Середина мая была хорошим временем для поездки. Уже не было холодно, как ранней весной, да и жара не одолевала. Дорога была опасной, полной неожиданностей, поэтому тяжелые железные кольчуги и броня не снимались до самого Сарая. Ехали по привычной для них дороге – сначала на юго-запад, в сторону Чернигова, а затем уже поворачивали на юг. Две сотни отборных княжеских дружинников охраняли князя и обоз, в котором везли серебро и меха – ордынскую дань и подарки хану, его женам и приближенным.
Двигались не спеша и только днем. Ночью отдыхали, выставив охранение и, хорошо выспавшись на устланных мягким войлоком телегах, отправлялись поутру дальше. Строгая дисциплина была обязательна для воинов и неукоснительно соблюдалась. Малейшая утрата бдительности грозила гибелью каравана и его разграблением. Летучие татарские отряды не один раз появлялись перед брянскими воинами, но, видя их хорошую выправку и готовность в любой миг дать отпор, малочисленные степные хищники даже не пытались их дразнить, выпуская наугад стрелы, а лишь прицокивали языками и, что-нибудь прокричав, также внезапно исчезали, как появлялись.
Так обоз брянского князя Романа Глебовича достиг к концу мая ордынской столицы Сарая. Правда, непосредственно перед городом брянцев остановил большой конный отряд ордынцев. Однако их мурза, узнав русского князя и услышав из его уст о цели поездки, не препятствовал им свободно въехать в город.
Князь Роман снова поселился в привычной для него большой гостевой юрте, в которой он ежегодно останавливался, а с ним рядом – его сын. В другой большой юрте, примыкавшей к княжеской, расположились брянские дружинники. Боярин Мирко Стойкович с сыном Борилом поселились в передней комнатке молодого князя Дмитрия.
Как только все устроились, князь Роман послал боярина Мирко с подарками к всесильному ханскому вельможе Субуди. – Я возьму с собой сына, княже, – сказал, собираясь в недальний путь, брянский боярин. – Надо познакомить моего Борила со знатными ордынскими людьми. Мой сын уже не младенец. Пора ему помогать своему батюшке! – И он с гордостью посмотрел на тридцатичетырехлетнего красавца-сына, русоголового, с большущей окладистой бородой.
До самого вечера ждал князь Роман возвращения боярина, а сам, тем временем, принимал гостей.
В этот день у него побывали знатные татары – мурзы Ахмыл и Халцагай. Последние, прослышав о приезде брянского князя и зная о его щедрости, не дали ему отдохнуть с дороги и часа, нагрянув вскоре после ухода боярина Мирко. Бесцеремонно отстранив руками княжеских дружинников, охранявших юрту своего князя, они вошли в покой как раз в тот момент, когда князь задремал.