Рудольф Нуреев. Я умру полубогом! (Обоймина) - страница 66
О его нежелании остаться на Западе свидетельствует и Жанин Ринге. Однажды в Париже Рудольф сел рядом с ней и тихо сказал ей на ухо:
— Здесь есть люди, которые советуют мне остаться. Что вы об этом думаете?
Жанин побледнела, и, посмотрев на француженку, Нуреев успокоил ее:
— Не волнуйтесь! Я никогда не уйду из Кировского…
Одна из партнерш Нуреева в Кировском театре, Алла Осипенко, позднее рассказывала: «Тогда в Париже я оказалась случайной свидетельницей его мыслей и желаний. Он мечтал вернуться в Ленинград и станцевать «Легенду о любви», которую не станцевал из-за глупого конфликта с Ю.Н. Григоровичем. А начинал он с репетиций со мной, и по тем малым встречам можно предположить, что его участие в этом спектакле стало бы выдающимся явлением в Кировском балете».
«У меня никогда не хватило бы мужества остаться на Западе, если бы меня не вынудили», — признался Нуреев в одном из своих интервью.
Нет оснований не верить ему в этом.
Началась провалившаяся операция 15 июня 1961 года, когда в посольство СССР во Франции вызвали директора Кировского театра Георгия Коркина и сотрудника КГБ Виталия Стрижевского.
Вот что рассказывал об этом сам Коркин впоследствии: «Гастроли в Париже заканчивались 15 июня, а 16 утром мы должны были вылететь в Лондон. И вдруг в последний день пребывания во Франции ни свет ни заря меня вызвали в посольство. Именно вызвали, а не пригласили! Вместе со мной затребовали и Стрижевского. Примчались, ждем… Я-то думал, что будут хвалить за успешные выступления, а нам объявили, что есть решение Москвы (именно так и сказали — Москвы, а не министра культуры или кого-либо еще) о немедленном откомандировании Рудольфа Нуреева в Советский Союз. Я пытался возражать, говорил, что Нуреев блестяще танцевал в Париже, что о нем писали все французские газеты, что его с нетерпением ждут в Лондоне, что его отсутствие скажется на выступлениях всей труппы, но мне в категорической форме заявили, что это решение окончательное и обсуждению не подлежит. Мне было предложено объявить об этом решении в аэропорту, в тот момент, когда вся труппа будет проходить паспортный контроль перед посадкой на лондонский самолет. Я считал, что это неразумно, что это не только повергнет в шок самого Нуреева, но и может вызвать международный скандал — ведь вокруг огромное количество иностранцев, и мы не в Шереметьево, а в Ле Бурже. Но меня никто не слушал.
Рудольф Нуриев в Париже сразу же после бегства из СССР
«Я вступал в новую жизнь почти таким же нагим, каким родился. Багаж улетел в Лондон. В нем остались мои самые дорогие земные сокровища: коллекция балетных туфель и трико, которые я покупал везде, где танцевал — в России, Германии, Австрии, Болгарии, Египте. Эти потери я никогда не смогу восстановить». (Рудольф Нуреев)