Невольно я сделал резкое движение, пытаясь встать. Резкая боль расколола мой череп, прошлась по груди и ушла в ноги. Я закричал, а затем вновь все погасло, подобно экрану в кинотеатре после окончания сеанса.
Когда мои глаза распахнулись вновь, то они увидели склоненное надо мной мужское лицо. Рядом стояли еще несколько фигур в белых халатах. Но разглядеть я их уже не мог, они расплывались, превращаясь в сплошные световые контуры.
– Где я? – спросил я. Мне казалось, что мой голос звучит громко, но потому, как лицо человека сделалось напряженным, я догадался, что он не расслышал вопроса. – Где я? – повторил я его.
– Все в порядке, вы в больнице. Ни о чем не беспокойтесь, все будет хорошо.
В голове бились какие-то мысли, они требовали словесного оформления, но у меня было такое ощущение, что я забыл большинство слов. К своему удивлению, я не знал, о чем спрашивать, что говорить. Я в больнице, значит, со мной что-то случилось. Ведь просто так туда не попадают. Но что? Внезапно я снова увидел бегущего человека, яркий блик пламени, подпрыгнувшее тело.
– Алексей! – закричал я.
Кажется, я начал биться в истерике, что-то бессвязно кричал, меня успокаивали, но это не помогало. Тогда меня схватили за руки, а подошедшая медсестра ввела иглу в вену. Буйство во мне стало быстро утихать, теплая волна покатилась по протокам моего тела, а затем снова все стало в очередной раз быстро темнеть…
Наверное, пребывал я в небытии довольно долго, потому что когда я очнулся и огляделся, то определил, что сейчас утро. Солнце светило в незашторенное окно, ее лучи скользили по моему лицу, приятно согревая кожу. Рядом со своей постелью я обнаружил сидящую женщину, которая пристально смотрела на меня. Увидев, что я открыл глаза, она вскочила и выбежала из палаты.
Как ни странно, но чувствовал я себя достаточно бодро, голова не только не болела, но была довольно ясная. Но мысли и картины, которые в ней вспыхивали, не доставляли мне радости.
Вошел доктор, он внимательно посмотрел на меня и присел возле кровати.
– Я вас осмотрю, – сказал он.
Причин для возражений у меня не было, а потому я ничего не ответил.
Врач пощупал пульс, послушал грудь и легкие, измерил давление. Затем заглянул в глазное яблоко.
– Вы можете назвать себя? – спросил он.
– Легкоступов, Владислав Сергеевич, – уверенно ответил я.
– Сколько вам лет?
– Тридцать пять.
– Вы женаты?
– Разведен.
– Есть ли дети?
– Сын. Его зовут Юрий.
– Что ж, замечательно, с памятью все в порядке. Я рад за вас.
– Что со мной? – Я попытался подняться – и тут же пронзительная боль снова уложила меня в постель. И все же она была не такой сильной, как в первый раз.