Впрочем, в помещении и так было почти темно. Магический удар задул все факела, и комнату освещал единственный масляный светильник у клеток. Стекло на нем пошло паутиной мелких трещин, но защитило огонь.
Я поднес руку к затылку, туда, где мягко пульсировала боль. И не удивился, увидев на пальцах кровь.
В этот момент над головой что-то глухо зарокотало. По стене прошла еле ощутимая вибрация. Она спускалась сверху, отзываясь в теле неприятной дрожью. Недвусмысленный намек от мироздания, что настало время убираться.
Встать получилось только с третьей попытки. Пошатываясь и опираясь на стену, словно выпивоха после веселого вечера в пабе, я добрел до Тильды.
Фэйри должно было ударить слабее, она все же находилась дальше от Ринглуса. Но много ли ей надо? Тиль и так на ногах не стояла.
Ее внешний вид подтвердил мои опасения. Тильду тоже приложило о стену. Швы на голове частично разошлись, и тонкая струйка крови спускалась по виску.
Я потряст фэйри за плечо:
— Подъем, лейтенант! Надо убираться, пока больница не рухнула на голову!
Она сипло вдохнула, закашлялась и открыла глаза:
— Сколько можно повторять, я — капитан.
— Ты — труп, если не начнешь шевелиться, — я помог ей встать.
Над головой снова глухо зарокотало, вибрация усилилась.
— Вижу, — она со стоном сделала первый шаг. — Где Ринглус?
Коротышка лежал посреди комнаты, по-прежнему сжимая в объятиях тело Сэнти. Без сознания.
— Как ты говорила? «Он контролирует силу», да? — это прозвучало не ехидно, но устало. Последнее дело сейчас ругаться и искать виноватых.
И все же насколько проще все было бы, не играй эти идиоты в молчанку.
— Мы должны взять его с собой!
Я вздохнул:
— И кто его потащит? Понятно, что не ты, — она открыла рот, чтобы начать спор, но я оборвал ее коротким взмахом руки. — Тссс, хватит разговоров. Двигай к выходу! Быстро! Мы догоним.
Она послушалась, и я склонился над монгрелом.
Он выглядел целым и относительно здоровым, разве что бледным малость. Судорожно скрюченные пальцы все так же сжимали тело Сэнти.
Не с первого раза, но мне удалось высвободить девочку. Она была такой маленькой и хрупкой. Куда меньше человеческих детенышей. Глаза все так же плотно зажмурены, губы скривились в обиженной гримаске, на тонкой шейке — след от колодок.
И арбалетный болт торчит из груди.
По-честному, я был ей должен. Мы все были должны ей и ее жуткому таланту.
Я не хотел оставлять ее здесь, но точно знал — двоих не дотащу. Меня еще шатало после выброса, как-то и насчет Ринглуса до конца не был уверен, что справлюсь.
Пощечины и тряска не особо подействовали на коротышку, так что я хорошенько пнул его чуть пониже спины.