«Мистеру Стефану Томасу, Кэдоган-сквер, Лондон», – было написано на нем. Но ее сердце замерло не от этого: она узнала знакомый твердый почерк. Рука мисс Динглби.
Через полчаса после ухода Стефани охранник объявил о новом посетителе. Хэтерфилд встал и одернул одежду.
– Мистер Райт, – сказал он, – добро пожаловать. Я бы предложил вам бокал шерри, но… – И он извиняющимся жестом указал на каменные стены вокруг.
– Учитывая обстоятельства, в шерри нет необходимости. – Натаниель Райт снял шляпу и положил ее на стол. – Система подкупа, я вижу, у вас хорошо отлажена. Охранники тут же потребовали дать им на лапу.
– Они хорошие парни, поверьте, – пожал плечами Хэтерфилд. – Берут много, но оно того стоит.
– Согласен. Что я могу сделать для вас, дружище? – Райт говорил таким тоном, словно они повстречали друг друга в стенах библиотеки клуба. В его голосе не было и намека на неловкое сочувствие; темный взгляд оставался таким же острым, как всегда.
– Вам известен сегодняшний вердикт?
– Да. Не повезло. Прошу прощения, если мои скупые показания подтолкнули присяжных к этому. Жаль, что я ничем не помог вам на суде.
– Напротив, помогли. Вы ничего не сказали о вашем разговоре с… с дамой в бальном зале, и это самое важное. Вполне возможно, что вы спасли ей жизнь.
– И погубил вашу. – Райт буравил его взглядом.
Хэтерфилд указал ему на единственный стул. Райт опустился на твердое деревянное сиденье с таким видом, будто это было уютное кресло перед камином. Сам узник занял кровать.
– Вы не спросили, кто она такая.
– Это не мое дело.
– Вы будете очень возражать, если оно вдруг станет – вашим?
Райт взял шляпу со стола и принялся вертеть ее в руках.
– В каком смысле?
Как же темно было в камере! Ему приносили несколько ламп, но их свет не мог до конца разогнать мрачную, давящую черноту в воздухе. Лицо Райта выглядело белым пятном, на глазах лежала тень.
«Ну, давай же, – сказал себе Хэтерфилд. – Произнеси это вслух. Времени у тебя не осталось».
И он начал:
– Полагаю, завтра меня приговорят к повешению. С казнью тянуть, как мне кажется, не будут. А Стефани… – Хэтерфилд заставил себя говорить медленнее: – Она на пятом месяце беременности, и ей угрожает опасность. Я отойду в мир иной с легким сердцем, если буду знать, что за ней присмотрит опытный в таких делах человек – верный, пользующийся влиянием и готовый защищать тех, кто в этом нуждается.
Пока Хэтерфилд произносил эти слова, у него вдруг больно защемило в груди. Словно кто-то вонзил ему между ребер нож.
– Понятно. – Длинные пальцы Райта чертили круги на полях шляпы. – Вы хотите, чтобы я женился на ней?