а между тем Гарлей приковывает к себе внимание историка царствования королевы Анны.
После этого объяснения вы видите, что предложенный мною вопрос: каково общее направление, или какова цель истории Англии? – гораздо определеннее, чем это могло казаться с первого взгляда. Задавая его, я не имел в виду ни общего прогресса, предстоящего повсюду, а следовательно, и в Англии, человеческой расе, ни даже тех его явлений, которые исключительно свойственны Англии во всем объеме этого понятия. Ибо под Англией я подразумевал только государство или политическое общество, имеющее место своего пребывания в Англии. При таком строгом ограничении вопроса он может показаться вам менее интересным; может быть, это и так, но зато он становится гораздо более доступным обработке.
Итак, в каком же направлении, к какой цели подвигалось английское государство? В ответ на этот вопрос готовы сорваться слова: «свобода», «демократия». Но словам этим сильно недостает определенности. Свобода, несомненно, представляла главную черту, отличавшую Англию от континентальных государств, но по существу свобода для Англии была не столько целью, к которой она стремилась, сколько достоянием, которым она давно уже пользуется. Уже борьба семнадцатого столетия даровала или, во всяком случае, обеспечила за Англией свободу. Позднее в Англии происходит движение, которое часто, хотя и не вполне правильно, называют движением за свободу и что мы, если угодно, можем назвать демократизацией. Существует ходячее мнение, что в новейшей английской истории, если в ней вообще можно подметить определенную тенденцию, сказалось только одно стремление к демократизации – стремление, благодаря которому сначала средний класс, потом постепенно и низшие классы получали долю влияния в общественных делах.
Несомненно и с достаточной ясностью эта тенденция обозначилась лишь в девятнадцатом столетии; в восемнадцатом она едва заметна: в то время можно было проследить только самое ее начало. Она особенно обращает на себя наше внимание потому, что долгое время была главным предметом политических разговоров и споров. Но история должна смотреть на вещи с некоторого расстояния и обозревать более широкое поле. Если мы с отдаления проследим за последние века прогресс английского государства – этого большого управляемого общества английской нации, то нас гораздо больше поразит другое изменение; будучи не только значительнее, но даже и заметнее, оно обсуждалось гораздо меньше, так как происходило более постепенно и не возбуждало сильной оппозиции. Я имею в виду простой и наглядный факт распространения английского имени в других странах земного шара – основание Великой Британии.