— Нравится? — задала она свой коронный вопрос, наклоняясь к нему.
Губы Амины накрыли его, сплетаясь с языком Дрейка в страстном поцелуе. Ей хотелось целовать его, много, грубо, страстно. Ни один раб не возбуждал ее настолько, чтобы разжечь желание в ее черствой, темной душе. Девушка оторвалась от губ мужчины с некоторым сожалением, провела языком по его губе последний раз и отстранилась от него.
— Жду ответ, мой раб.
Дрейк подавил в себе желание сказать ей в ответ какую-нибудь грубость или колкость и просто ответил правду:
— Нравится. Твоя внешность выглядит гораздо лучше, чем твой внутренний мир, хозяйка, — не удержался от язвительного словечка он.
Амина на это только усмехнулась. Пусть говорит, недолго ему осталось быть таким храбрым и бесстрашным.
— Я тебе кое-что принесла, — пропела она и открыла пакет, который держала в руках.
Девушка достала оттуда джинсовые шорты, бутылку с водой и контейнер с едой. Ее встретил настороженный, изумленный взгляд Дрейка. Он ждал пыточные инструменты, какие-нибудь орудия для издевательств над его телом, но точно не то, что она достала из своего волшебного пакета. Но, признаться честно, есть и пить он хотел очень сильно.
— Проголодался, раб? — спросила Амина, смотря на него заботливыми глазами олененка.
— Да, госпожа, — подыграл ей Дрейк, так как голод не оставлял выбора.
Она открыла контейнер и аккуратно взяла пальчиками кусок мяса. Его предварительно кубиками нарезал повар. Поднесла кусочек ко рту Дрейка и посмотрела ему в глаза, ожидая, когда он падет еще ниже, беря еду у нее из рук.
— Открой ротик, Дрейк, ты же хочешь есть, — подначивала его Амина.
Не выдержав просто вдыхать аромат сочного, свежего мяса, Дрейк открыл рот, ненавидя себя за это. Кормила его, как собаку с рук! Сука! Но остановиться он уже не мог, животное почувствовало запах мяса, и аппетит разыгрался не на шутку. Скормив Дрейку последний кусок мяса, Амина приблизила лицо к нему и лизнула его губы.
— Вкусно, — довольно произнесла она, буравя его глазами.
Этот мужчина взывал к самым древним инстинктам в ней, которые долгое время находились в спячке. Он заставлял ее желать быть женщиной, которую он будет хотеть так же, как это мясо. Но жестокость, взращенная в ней с детских лет, не позволяла солнцу пробиться из-за свинцовых туч.
— Теперь раб может и попить, — проворковала Амина, внимательно следя за эмоциями на его лице.
Он молчал, не произносил ни слова, но она видела, как звериная ярость полыхала в его оранжевых глазах. Почему, почему он ей так нравился? Что было в нем особенного, кроме потрясающей, мужественной внешности? Как он смог пробудить ее душу от вечного сна? Амине всегда казалось, что ее душа умерла. Так с чего же она запела рядом с ним вновь?