— Не надо, Амина, — попросил он, с отвращением взирая на ошейник, — прошу тебя.
— Будешь дергаться, я прибегну к помощи охраны, — предупредила его Амина.
Дрейк замер, понимая, что она в любом случае наденет гребаный ошейник на его шею. Но у него был выбор: сдаться и просто стерпеть унижение, или быть избитым охраной и также униженным. Прохладная кожа коснулась его шеи, и по спине мужчины пробежали мурашки. Шею слегка сдавило, и Амина застегнула ошейник.
— Мстишь за мои слова про невесту, — понимающе покачал головой Дрейк. — Ты же понимаешь, что эти проблемы лежат гораздо глубже, не на поверхности?
— Какие проблемы? — равнодушно спросила Амина, но ее сердце перестало стучать в ожидании ответа.
— Твоя неуверенность в себе, замаскированная жестокостью. Под маской суровой и беспощадной Амины, подружки Вергилия Третьего Ублюдка, скрывается маленькая, обиженная девочка. Я прав, Амина?
Лицо девушки замкнулось и буквально посерело от злости. Сколько еще он будет ковыряться в ее душе?! Она не позволит!
— Мне сказали, что ты пытался разговорить остальных пленников, — сменила тему она. — Эй, вы, молчаливые тени, — обратилась к людям на цепях, — разрешаю вам говорить с ним. А ты, — Амина впилась в Дрейка глазами, — оставь свои глубоко психологические выводы для бесед с сокамерниками. Жди, я тебя еще навещу.
Быстро развернувшись, девушка выбежала из карцера. Ее глаза жгло от слез. Дрейк Тернер… она уже предвкушала борьбу с ним, но что-то подсказывало ей, что бороться она будет в первую очередь с собой, чтобы не сдаться в его плен.
***
И снова в карцере воцарилась тишина. Дрейк вздохнул, откидываясь головой назад к стенке. Зато он был сытый и не испытывал жажду, да и в свежих шортах было комфортнее, чем в старых штанах. Но эта изоляция от мира сведет его с ума!
В чем заключалась загадка Амины? Кто она? Какими демонами одержима, и что заставило ее стать бессердечной сукой? Ведь он видел в ее глазах, где-то глубоко в душе, ранимую и боящуюся внешнего мира девчушку. Дрейк не был психологом и в тонкостях человеческой души не разбирался, но то, что Амина стала такой не по своей воле, было предельно ясно ему. Она настолько вжилась в роль стервы, законченной дряни, делала вид, что у нее нет ни души, ни сердца, что скоро сама окончательно в это поверит.
Она нравилась ему, у него доставало мужества признать это. Он всегда предпочитал сильных женщин, с твердым характером, знающих, чего они хотят, и как этого добиться. Правда, у Амины все эти показатели зашкаливали, у нее был перебор со всем. Однако, тем не менее, этот ядовитый цветок манил его своей внешней красотой и адским нутром.