— Добрая госпожа, не найдется ли у вас чего-нибудь поесть для меня и моего товарища?
Оскар стоял у кухонных дверей, вежливо поклонившись и держа кепку в руках.
— Никак ты опять здесь, Счастливчик-Оскар, — неодобрительно заметила крестьянка. — Совсем недавно я дала тебе мясного фарша.
— Вполне возможно, — ответил Оскар. — Но я, как ни странно, съел его и не помер.
Расмус тихонько хихикнул, а хозяйка и на него взглянула неодобрительно.
— Что это еще за мальчишка с тобой таскается?
— Да это бедняга язычник, о котором я пекусь, — с серьезным видом ответил Оскар. — Мы с ним ищем христианскую семью, которая приютила бы его. Вам, хозяюшка, не нужен в доме маленький бодрый язычник?
— Да сам-то ты и есть язычник!
Хозяйка яростно терла тряпкой кухонный стол, сметая хлебные крошки, картофельную шелуху и пролитое молоко. Всем своим видом она показывала, что не одобряет бродяг. Расмусу хотелось повернуться и уйти вместе с Оскаром. Но, с другой стороны, он видел деревенскую кухню в первый раз, и ему хотелось здесь все разглядеть. Здесь пахло вовсе не так вкусно, как в Вестерхагской кухне. Возле стола, на котором мыли посуду, стояло свиное корыто, и от него несло помоями, и к этой вони примешивался кислый запах половых тряпок. Хорошо, что его здесь никто не собирался усыновлять, ему самому не хотелось здесь оставаться. У них и без него хватало ребятишек, целая куча бледных и толстых малышей. Они молча стояли и таращили на него глаза. Не иначе, от того, что Оскар сказал про него, будто он язычник.
— Ну, если наколешь мне дров, накормлю вас, — неохотно сказала крестьянка.
Оскар склонил голову набок и просительно поглядел на нее.
— Неужто я должен колоть дрова? — спросил он. — Может, я лучше сыграю что-нибудь задушевное?
— Нет уж, спасибо, обойдусь без твоей музыки, — заверила его хозяйка уже более мягким тоном.
— Ясно… — Оскар тяжело вздохнул и кивнул. — Опять дрова колоть… Подумать только, идешь и знать не знаешь, что тебя ждут такие неприятности. Нельзя ли сперва взглянуть на меню?
— А ну, ступайте в сарай, и без того в кухне натоптали! — сказала хозяйка уже вовсе беззлобно.
Оскар и Расмус поспешили к двери.
— А откуда нам знать, где сарай? — спросил Расмус.
— Да я его и в темноте отыщу. Стоит мне оказаться поблизости от сарая, так у меня все тело начинает ломить. Тут я и говорю сам себе: «Вот он, сарай». И ты можешь голову дать на отсечение, что так оно и есть.