— Теперь не уйдешь…
Егерь сорвал с себя пояс и, прижавшись щекой к спине человека, натуго прикрутил его руки. Человек тяжело дышал. Ворот его был расстегнут. Монгольская черная бородка росла на щеках. Золотистая тюбетейка валялась на траве. Егерь стал выворачивать его карманы. В карманах брюк он нашел запасную коробку патронов — «Так»… блокнот — «Поглядим»… коробку папирос — «Куришь»… кожаный бумажник, туго перетянутый резинкой. Еще оказался неподалеку на земле джутовый мешок из-под сои со штампом маньчжурской фирмы, и в мешке: остатки хлеба, несколько горстей сорного риса, два коробка спичек, отсыревшая соль в газетной бумажке… Оставалось досмотреть содержание бумажника.
— Поглядим, — сказал егерь и сорвал резиновый жгутик. Вдруг красная капля упала ему на руку. Он посмотрел на руку и потрогал себя за ухо: из уха капала кровь. Он обернул ухо мокрым платком и раскрыл бумажник. Деньги. Четыре бумажки по сто рублей. Он посмотрел их на свет: бумажки настоящие. Еще одна в тридцать. Две по десяти. Четыре трешки. Он подсчитал: «Четыреста шестьдесят два». Так. Дальше. Опять деньги. Но не русские деньги. Японские иены были в ходу в интервенцию. Он их знал. Много бумажек. Целая стопочка. Он стал считать и сбился. Выходило свыше тысячи иен. «Накозырял, ничего себе…» Дальше. Документы. Он раскрыл было книжку и мгновенно запнулся:
— Алибаев… ты — Алибаев?
Он глядел в его черные ожесточенные, расширенные унижением и болью глаза.
— Ты — Алибаев?
Последнее звено головлевского дела. Ястреб, который кружил и ушел, и снова вернулся, и вот простерт перед ним на траве со скрученными руками.
— Так вот ты какой, Алибаев. Ты куда же тянул? В Маньчжурию?
— Замолчи… дурак, — сказал Алибаев. — Ты мне кость раздробил. Дай воды.
— Воды дам. Я тебя целеньким доставлю.
Егерь достал нож и распорол рукав на правой руке Алибаева. Удар прикладом пришелся пониже локтя, рука распухла. Алибаев скрипел зубами, стонать он не хотел.
— Освободи мне левую руку… рука затекла, — сказал он с ненавистью.
— Потерпишь. Ты на что же надеялся — погулял и прощайте?
— Дурак… — повторил Алибаев. — Много тебе от меня корысти? Забирай все деньги… здесь тысяча иен. Знаешь, почем сейчас иена? И катись… и не было никакой нашей встречи.
Егерь с любопытством посмотрел на него.
— За тысячу иен купить меня хочешь? Хорошо, я с тобой, пожалуй, на сговор пойду. — Алибаев ждал. — Ты мне сообщников своих назови… а я за это скрою, что ты меня с оружием встретил. Скажу — взял безоружного… а ведь за то, что с оружием, — за это не похвалят.