Вал воспоминаний и нахлынувшей боли от потери родителей стал последней каплей. По лицу сами собой побежали слезы, а тело, свернувшись в позу эбмриона, затряслось от рыданий. Рик… я любил своих родителей. Да, далеко не таких богатых, как моя прежняя «семья», и совсем не влиятельных. Но ведь любят не за это, да? А понимание того, что и в этот раз счастье иметь любящую семью обошло меня стороной, вырвало из груди дикий животный вой.
Я не знаю, сколько времени провалялся на полу полуразрушенного остова, заходясь в истерике, но когда смог соображать, понял, что ещё долго не смогу нормально разговаривать. Горло саднило, голос сорван. Вместо нормальной речи получается только шипение и хрип. А попытка привести его в порядок с помощью своей силы закончилась откровенным провалом. Я никогда не был силен в целительских техниках, но в тот момент, не смог выдать даже минимально приемлемого результата. И это напугало меня не меньше, чем все происшедшее ранее.
Моя сила была тем спасательным кругом, который всегда удерживал меня на плаву. Именно развитие контроля над своей силой позволяли мне хоть как-то преодолевать трудности, которые так любили подбрасывать родственники… Там. И вот теперь, ко всем прочим злоключениям добавилось ещё и это. А я-то думал, что больнее быть не может. Ошибся…
К счастью, вымотанный недавней истерикой, я уже был просто не способен на бурную реакцию. Устал. А потому, обречённо хмыкнув, огляделся по сторонам и, пожав плечами, снова свернулся калачиком на полу. В конце концов, какая разница, где я сдохну, правильно?
А потом был сон. Тот самый сон… странный, но такой знакомый…
Вздох. И марево, окружавшее меня, вдруг разлетается рваными клочьями, открывая… равнину. Степь… Колышется море какой-то невнятно-серой травы, в низком хмуром небе грохочет гром, а тяжёлые налившиеся чернотой скорого дождя, облака то и дело озаряются вспышками зарниц.
Черт знает что! Как меня занесло сюда… от… а откуда? Последнее, что я помню Там – огненный вал, катящийся на меня, чую, как трещат, сгорающие волосы и жар обжигает лицо. А потом… темнота. А до того?
Стоило сосредоточиться, и вся моя короткая жизнь пролетела перед глазами, быстро, невероятно быстро, но… я вспомнил. Стоп-кадрами прошли все значимые события. От смерти родителей, до моей собственной гибели.
— И что же мне с тобой делать, а, бегун… — послышавшийся из-за спины голос заставил меня подпрыгнуть на месте от неожиданности. Вот ведь! Дошёл до ручки, называется. Расслабился от удивления, дурак, совсем за обстановкой следить перестал.