Просто может так случится, что в какой-то момент жизни, тебе предстаёт много ужаса и боли. Что-то пропадает внутри, ломая в тебе человека, и ты теряешь свою голову, теряешь ощущение собственных эмоции. И тогда появляется желание ощутить чей-то ужас и боль, которые когда-то открыли тебе. Но все равно я стараюсь видеть в этом негатив, а если не вижу его, я заставляю поверить себя в то, что это негатив, ведь я ищу свет и всё пытаюсь стать лучше, чем есть. И даже не уверен, что могу, но я могу сорвать эту маску, пока она ещё не слишком приросла. Что останется? Останусь я ― опасный человек, жестокий, страшный. Я не садист, и не маньяк. Ну по большей части по крайней мере точно нет. Я могу производить впечатление социопата, или просто грёбаного наглого урода. Но это не так. Всё посерьёзнее будет.
Я смотрел на неё в этом затыкании временного континуума и не представлял, как сказать ей это, как объясниться.
― Вик, я не знаю, что тебе сказать.
― Не нужно много слов чтобы сказать правду. ― бросила она мне мою же реплику. Чёрт! Я зажмурился.
― Правду… Хорошо. Я аффективный психопат. Как тебе такая правда?
Не было и тени шанса на то, что она не в курсе, что это за дерьмо такое, чем оно выражено и чем опасно. Открыв глаза, я полностью был готов увидеть, как она уходит. Она молчала, в окно я видел, как она отстранила телефон от уха и сжала переносицу.
Я не дурачился, я сказал правду, я болен аффективно-лабильной психопатией. Отличаюсь повышенной раздражительностью, постоянным пребыванием в состоянии психического напряжения, взрывной эмоциональной реактивностью, доходящей до неадекватных приступов ярости. Я требователен к окружающим, крайне эгоистичен и самовлюблен. Я превосходный актёр и лжец. Люди с моим диагнозом чаще всего добиваются успеха. Я недоверчив и подозрительно отношусь к окружению. Мне чужды такие понятия, как угрызение совести, стыд и сострадание. Очень часто впадаю в состояние дисфории ― злобной тоски. Я упрямый, неуживчивый, конфликтный, скрупулёзный и властный. В общении груб, а в гневе ― убийственно агрессивен. Я реально способен наносить жестокие побой и серьёзные травмы, и вряд ли я остановлюсь даже перед убийством. Моё аффективное поведение происходит на фоне суженного сознания. В некоторых случаях злобность взрывчатость смещаются в сторону застойных влечений: пьянство, бродяжничество, азартные игры, сексуальные излишества.
Я не помню момента, когда всё резко изменилось. Его не было, это был долгосрочной период интеграции. Но я помню, когда осознал, что мог бы убить. И меня это не пугало. Более того мне это нравилось. Я ощущаю мощнейший прилив сил, при мыслях что мог бы отнять у кого-то жизнь. Мне нравится смерть. Моя меня не интересует, я не суицидник там или ещё чего, нет. Смысл не в этом. Мне нравится видеть смерть. Я восхищаюсь этим неукротимым, непобедимым фатумом… смерть восхищает меня. Когда мне делали все эти операции, я долго пробыл в клинике, я много раз наблюдал как умирает человек, видел это мгновение когда душа покидает его тело, сердце замирает, дыхание, всё. Изящная подобно самому тонкому искусству, смерть безапелляционная сила ― сила богов. Смерть ― это абсолютный эквивалент власти, в моём сознании.