По-настоящему.
Подходя к дому, я увидел велосипед Джули на траве возле забора. Она была дома!
Я нажимал на звонок до тех пор, пока мне не показалось, что он вот-вот взорвется.
Ответа не было.
Я заколотил в дверь.
Ответа не было.
Я пошел домой и позвонил, и наконец, наконец трубку сняла ее мама.
— Брайс? Нет, мне жаль. Она не хочет разговаривать. — А потом она прошептала: — Дай ей немного времени, ладно?
Я дал ей час. Почти. А потом пошел к ним.
— Пожалуйста, миссис Бейкер. Я должен увидеть ее!
— Она заперлась в комнате, милый. Попробуй позвонить завтра.
Завтра? Я не могу ждать до завтра! Я обошел их дом, влез на забор и постучал в окно Джули.
— Джули! Джули, пожалуйста. Мне необходимо тебя увидеть.
Занавески в ее окне не шелохнулись, зато открылась задняя дверь, вышла миссис Бейкер и прогнала меня.
Когда я вернулся домой, дедушка ждал меня у двери.
— Брайс, что происходит? Ты носишься туда и обратно, влезаешь на забор Бейкеров... Ты ведешь себя так, будто наступил конец света!
Я выпалил:
— Не могу в это поверить! Я просто не могу в это поверить! Она не хочет разговаривать со мной!
Дедушка отвел меня в гостиную и уточнил:
— Кто не хочет с тобой разговаривать?
— Джули!
— Она... злится на тебя?
— Не знаю!
— У нее есть причины злиться на тебя?
— Нет! Да! То есть я не знаю!
— Хорошо, что случилось?
— Я пытался поцеловать ее! Перед всеми ребятами, когда должен был есть этот идиотский обед с Шелли и Мирандой, я пытался поцеловать ее!
Дедушкино лицо медленно расплылось в улыбке.
— Правда?
— Я был, как... как одержимый. Я не мог остановиться! Но она убежала и... — Я посмотрел в окно на дом Бейкеров. — И теперь она не желает со мной разговаривать.
Очень медленно мой дедушка произнес:
— Возможно, это все для нее несколько неожиданно?
— Нет!
— Нет?
— Нет, то есть... — Я повернулся к нему. — Все началось с этой дурацкой газетной статьи. И я не знаю... С тех пор со мной творится что-то странное.
Она выглядит иначе, она говорит иначе, она даже кажется мне теперь другим человеком! — Я снова посмотрел на дом напротив. — Она... она просто другая.
Дедушка тоже посмотрел на дом Бейкеров.
— Нет, Брайс, — мягко сказал он. — Она точно такая же, какой была всегда. Это ты изменился. — Он положил руку мне на плечо и прошептал: — И ты никогда уже не станешь прежним, сынок.
Может, дедушку все это и радовало, но я был в отчаянии. Я не мог есть, не мог смотреть телевизор — ничего не мог делать.
Я рано ложился спать, но заснуть не мог. Я часами смотрел в окно на ее дом. Я смотрел на небо, считал овец — но ничего не помогало. Я не мог перестать казнить себя за то, каким идиотом был все эти годы.