— Хотите быть свидетельницей? — спросил я у нее.
— А чего же, — согласилась она и позвала какого-то хмыря из соседней комнаты. Он тоже расписался как свидетель, перепачкав бумагу своими грязными пальцами. Девица заставила его даже написать домашний адрес. Все эта процедура стоила мне один доллар. Я отнес завещание в «Гровер» и спрятал его в запечатанном конверте у себя в столе. Напротив «Гровера» есть старая-престарая аптечно-гастрономическая лавка, владелец которой имеет регулярный доход исключительно благодаря соседству с нашим отелем. Я туда и отправился.
— Марти, только не говори, что тебе опять нужно пополнить свои стратегические запасы, — сказал мне Сэм.
— Мне нужен небольшой флакончик духов. Не дороже трех долларов. И красиво заверни.
— Какого рода?
— А я-то откуда знаю? Что-нибудь с сильным запахом.
Сэм продемонстрировал мне флакон — здоровенный кусок стекла, внутри которого перекатывались четыре или пять капель какой-то желтоватой жидкости, похожей на мочу.
— Вот классный товар — из Парижа, без обмана.
— Замечательно. Кстати, Сэм, в последнее время посетители замучили меня просьбами о снотворных порошках. Дай-ка мне упаковочку хороших таблеток.
Сэм полез под прилавок и извлек оттуда крохотную коробочку.
— Вот новинка аптечного бизнеса. От них засыпаешь как сурок, но тут никаких наркотических добавок — гарантия того, что не будет непредвиденных эффектов.
— Нет, дай-ка мне старое испытанное средство — посильнее.
— Марти, старина, ты не понимаешь: эти-то безопасные. Можешь проглотить хоть всю коробку, а сердце не остановится и легкие не откажут.
— Сэм, дай мне простые колеса.
У Сэма были тяжелые морщинистые веки, и когда он приходил в ажитацию, веки становились такими набрякшими, что лицо приобретало выражение рассвирепевшей черепахи.
— Марти, — сказал превратившийся в черепаху Сэм, — для этого тебе необходим рецепт.
— Перестань дурака валять, Сэм, ты же меня знаешь. Когда меня просят дать таблетку, да еще и готовы заплатить, я должен делать, что мне говорят. Не волнуйся, я никому больше двух не дам. Ты что же думаешь, я себе неприятностей хочу?
— Но сейчас с этим очень строго. Я же могу потерять лицензию, а то и магазин или и того хуже.
— А ты положи их в обычную коробку. Я скажу, нашел в номере после отъезда очередного постояльца.
— Марти, ты же не знаешь, как сейчас у нас стало строго со снотворными и успокоительными. Я не могу рисковать. — Его пухлое лицо просто пылало, а глаза превратились в узкие щелочки.
— Ну что ж, если ты хочешь, чтобы я начал ходить отовариваться в другой магазин…